Гарриман вошел в соседнюю комнату, тщательно закрыл за собой дверь, подождал, пока медсестра сделала пилоту стимулирующий укол, и выпроводил ее. Когда он вернулся от двери, пилот уже протирал глаза.
– Как ты себя чувствуешь, Лес?
– Отлично. Вот час и настал.
– Угу. И мы все болеем за тебя, парень. Послушай, тебе придется выйти и пообщаться с ними пару минут. Все готово – но сначала я должен сказать тебе пару вещей.
– Да?
– Видишь эту сумку?
Гарриман быстро объяснил ее смысл и значение.
На лице Лекруа отразилось отчаяние.
– Но я
– Кто требует от тебя ее брать? Разумеется, ты не можешь: она весит фунтов шестьдесят-семьдесят. Я просто начисто о ней забыл. Вот что мы сделаем: я пока что спрячу ее здесь… – Гарриман запихал сумку поглубже в платяной шкаф. – Когда ты приземлишься, я буду рядом. Мы продемонстрируем ловкость рук, и ты вытащишь ее из корабля.
Лекруа печально покачал головой:
– Делос, ну как же так? Хотя я не в том настроении, чтобы спорить.
– И отлично; иначе мне придется сесть в тюрьму за какие-то жалкие полмиллиона долларов. Мы уже потратили эти деньги. Ладно, все это не важно, – продолжал он. – Никто, кроме меня и тебя, об этом не узнает – а коллекционеры получат товар за свои деньги.
Он рассматривал молодого человека, словно ожидал его одобрения.
– Хорошо-хорошо, – ответил Лекруа. – Сегодня мне не до филателистов. Пойдем.
– Еще одно, – сказал Гарриман, доставая маленький матерчатый мешочек. – Это ты возьмешь с собой, его вес
Он дал подробные и вполне откровенные инструкции. Лекруа был озадачен.
– Я понял вас правильно? Я должен дать это найти – и потом честно рассказать, как это произошло?
– Именно.
– Ладно. – Лекруа расстегнул молнию и положил мешочек в карман комбинезона. – Пойдемте на поле. До старта осталась двадцать одна минута.