Пронзительный голос буквально ломился в больную голову Уингейта. Он открыл глаза и тут же зажмурился от ослепительного света. Голос не оставлял его в покое.
– До завтрака десять минут, – скрежетал он. – Все на подъем, иначе ваша еда отправится на помойку!
Вновь открыв глаза, Уингейт усилием воли сосредоточился. Перед ним мелькали ноги: какие-то – в грубых штанах, другие – голые и омерзительно волосатые. Нестройный хор мужских голосов, в котором Уингейт мог расслышать отдельные слова, но не фразы, сопровождался непрерывным аккомпанементом металлических звуков – приглушенных, но всепроникающих: «Шрр, шрр, бах! Шрр, шрр, бах!» От каждого финального «баха» голова Уингейта трещала, но куда сильнее его выводил из себя другой шум – монотонное жужжание, источник которого он не мог определить и от которого не мог скрыться.
В воздухе стоял отчетливый запах множества втиснутых в тесное пространство человеческих тел. Запах не был достаточно силен, чтобы назвать его зловонным, да и кислорода хватало, но он был кругом – теплый, немного мускусный аромат тел, еще согретых постелью, не грязных, но и не свежевымытых. Запах был тяжелым и неприятным и в нынешнем состоянии Уингейта вызывал тошноту.
Уингейт понемногу осмотрелся. Он был в каком-то бараке. Кругом толпились мужчины – вставали, переминались с ноги на ногу, одевались. Он лежал на нижней из четырех узких коек. Сквозь просветы между мелькающими перед его лицом ногами Уингейт мог различить такие же койки у каждой стены и посреди помещения. Койки громоздились от пола до самого потолка и держались на подпорках.
Кто-то уселся на край койки Уингейта, едва не отдавив ему ноги массивной задницей, и принялся натягивать носки. Не ожидавший такого бесцеремонного вторжения, Уингейт поспешно отдернул ноги. Незнакомец обернулся к нему.
– Что, приятель, помешал? Извини. Лучше тебе пошевелиться, – доброжелательно посоветовал он. – Кто останется последним, того старшина заставит койки поднимать.
Широко зевнув, незнакомец поднялся, моментально позабыв об Уингейте и его заботах.
– Постойте! – поспешно окликнул его Уингейт.
– А?
– Где я? В тюрьме?
Незнакомец со сдержанным интересом, но без злобы вгляделся в налитые кровью глаза Уингейта и его опухшее немытое лицо.
– Ну и ну, дружище, да ты, видать, весь задаток пропил?
– Какой еще задаток? Что за чушь вы несете?
– Боже правый, ты что, не знаешь, куда попал?
– Нет.
– Ну и дела… – Казалось, мужчина не слишком-то хотел констатировать очевидное, но выражение лица Уингейта убедило его, что тот действительно ничего не знает. – Что ж, знай, ты на борту «Вечерней звезды». Пункт назначения – Венера.
Пару минут спустя незнакомец тронул Уингейта за руку:
– Да не расстраивайся так, приятель. Не стоит оно того.
Отняв руки от лица, Уингейт обхватил голову.