– Да. Или, вернее, нет. Я веду ту же группу, в которой мой Хьюберт. Он теперь в начальной школе.
– Почему бы тебе несколько месяцев не поспать и не пропустить часть этой тягомотины, Элинор? Если так пойдет и дальше, ты станешь старухой.
– Нет, – возразила Элинор. – По крайней мере, пока Хьюберт не подрастет и не перестанет во мне нуждаться.
– Не будь сентиментальной. У половины женщин-добровольцев маленькие дети. И я нисколько их не осуждаю. Да хоть на меня посмотри – с моей точки зрения, полет пока что длился всего семь месяцев. Так что остальную его часть я могу хоть на голове стоять.
Элинор упрямо покачала головой:
– Нет, спасибо. Может, тебе так и лучше, но меня вполне устраивает то, что есть.
Сидевший за тем же столиком Лазарус яростно расправлялся с куском суррогатного стейка.
– Она боится что-нибудь пропустить, – объяснил он. – Нисколько ее не осуждаю – я тоже.
Нэнси снова сменила тему:
– Тогда заведи еще ребенка, Элинор. По крайней мере, освободишься от рутинных обязанностей.
– Вообще-то, для этого требуются двое, – заметила Элинор.
– И что с того? Вон, например, Лазарус. Из него получился бы отменный папаша.
Элинор улыбнулась, заставив Лазаруса покраснеть.
– Собственно говоря, – бесстрастно сказала она, – я уже ему предлагала, но он мне отказал.
Нэнси расплескала кофе, быстро переводя взгляд с Лазаруса на Элинор и обратно.
– Извини, не знала.
– Ничего страшного, – ответила Элинор. – Просто я одна из его правнучек в четвертом поколении.
– Но… – Нэнси тщетно боролась с привычкой не лезть в чужие дела. – Господи, но ведь подобное кровосмешение вполне допустимо. В чем заминка? Или мне лучше заткнуться?
– Да, лучше, – согласилась Элинор.
Лазарус смущенно поерзал на стуле.