Всего несколько метров отделяют его от провала. Чтобы выиграть время, он прыгает на каменистый склон и скользит по нему горизонтально. Скорость он набирает, но десятки камней раздирают ему спину. Углеродно-семтаковые пластины тренировочной брони принимают на себя бо́льшую часть ударов, но немалая их доля все же отдается в позвоночнике. Все вокруг застывают при виде его безумного маневра.
Кажется, будто провал надвигается с огромной скоростью и грозит поглотить его в конце пути. Вместо того чтобы затормозить у края разлома, он протягивает руку и хватается за одну из балок, чуть не промахивается, но успевает вцепиться в нее и рискованно подтягивается, что позволяет ему усесться верхом на металлическую перекладину. Тут же упирается ногами в поперечный брус, чтобы иметь твердую опору, наклоняется и протягивает руку висящему над пустотой человеку.
Тот, раненный в бок, с залитым потом лицом, весь сжался от усилия удержаться на кабеле одной рукой.
– Если хочешь жить, солдат, возьмись за мою руку! – на одном дыхании бросает ему Танкред.
Парень, почти обессилев, с трудом поднимает раненую руку и умудряется вложить свою ладонь в руку Танкреда. Глуби́ны конструкции декораций кажутся бездонными, словно трехмерная сеть из металлических брусьев, кое-где освещенная дежурными неоновыми лампами. Это зрелище вызывает у Танкреда головокружение, и ему приходится сделать над собой усилие, чтобы сконцентрироваться на задаче.
– Ты отпустишь кабель и начнешь падать. Я качну тебя и постараюсь перебросить на край провала. Понял?
Тот в знак согласия прикрывает глаза; Танкред боится, как бы парень не отпустил его руку. Он в последний раз поворачивается к краю, прикидывая расстояние, потом сосредоточивается на раненом, по-прежнему висящем на кабеле. Делает глубокий вдох, прочнее усаживается на балке и кивает солдату, показывая, что готов. Тот кивает в ответ.
– Давай!
Вопя от страха, солдат выпускает кабель и рушится в пустоту. Танкред готов и выдерживает рывок. Его мускулы напрягаются до предела, пока он одной рукой держит тело. Масса раненого заставляет его описать дугу, проходящую под нормандцем. С искаженным от усилия лицом Танкред пытается придать ему еще большую скорость. Подброшенный в воздух солдат, испустив болезненный стон, приземляется прямо на нависающей над ними закраине.
Вся сцена занимает несколько мгновений. Большинство солдат прекратили бой, когда взрыв потряс гору, но, ошеломленные, никак не реагировали. Однако едва их товарищ оказывается в безопасности, некоторые спохватываются и подбегают: одни – чтобы заняться раненым, другие – чтобы помочь выбраться Танкреду. Когда он появляется на гребне, со всех сторон стихийно раздаются приветственные крики и радостный свист.
Внезапно мучительная боль, продолжающая раздирать сим-раненую ногу Танкреда и заставляющая его хромать, исчезает как по волшебству. Дождь прекращается, ветер стихает, температура поднимается, свет становится ярче, а мертвые встают. Мощный звук рога, означающий окончание учений, раздается под куполом, и эхо разносит его по искусственным долинам.
Проскочив сквозь волны задержавшихся туч, гравитационная платформа офицера-контролера только что опустилась до уровня земли рядом с группой людей. Все замолчали, увидев, кто на ней находится.
Годфруа Бульонский сошел с платформы и проложил себе дорогу через толпу солдат, которые сгрудились вокруг медиков, оказывающих первую помощь раненому. Стоящий рядом с ним на коленях Танкред только в последний момент заметил герцога. Он мгновенно вскочил и постарался придать себе достойный вид, несмотря на разорванную и заляпанную грязью форму. Годфруа застал его врасплох, хлопнув по плечу, а потом крепко пожал руку:
– Лейтенант Танкред Тарентский, я хотел поздравить вас лично. Я присутствовал при вашем подвиге, и ваша отвага достойна всяческих похвал!
Нормандец почтительно поклонился.
Годфруа с воодушевлением продолжил:
– Совершенный вами храбрый поступок, безусловно, искупает исключительную небрежность одного из ваших солдат, которая иначе неизбежно бросила бы тень на ваше подразделение. Перевести свое оружие в боевой режим во время тренировки – серьезная оплошность. Но совершенно очевидно, что, незамедлительно приняв меры по спасению, вы эту ошибку блестяще исправили.
– Благодарю, господин герцог, – запинаясь, проговорил изумленный Танкред, размышляя, почему этот сеньор дал себе труд сделать подобное заявление публично.
– Я решил понаблюдать за учениями, потому что многие превозносили ваши таланты, а также, – он бросил многозначительный взгляд на окружающих солдат, – достоинства вашего подразделения. Должен признать, ваша репутация вполне заслуженна.
Льето был готов поклясться, что на какое-то мгновение лицо лейтенанта зарделось, однако Танкред незамедлительно овладел собой:
ebooksa