Он произнес «Нод-два» почти как магическое заклинание.
Я указал ему на пустое кресло рядом с собой. Молодой человек осторожно опустился в него, а Харберт воспользовался этим, чтобы вернуться за свой пульт, не забыв проворчать напоследок:
– Поверьте мне, Вильжюст, в ваших интересах не тратить времени впустую.
Спец исподтишка взглянул на него.
– С вашим шефом не так-то просто, – тихонько заметил он.
Я приподнял брови, как другие приподнимают плечи:
– Это еще цветочки. Сейчас он старается держаться в рамках, потому что в пультовой посторонний.
Молодой человек сделал сочувственную мину, и я почувствовал прилив симпатии к этому мобилизованному парню, который явно не испытывал предубеждений к бесшипникам. Протянув руку, я представился:
– Альберик Вильжюст.
Он тепло пожал мою ладонь:
– Жан Шерак, очень приятно.
– Сейчас объясню, в чем проблема, – сказал я, подключаясь к Нод-2.
Сначала, манипулируя двумя контрольными сферами пульта, я в спокойном темпе прогнал данные на пластине-мониторе. Изображение во весь экран содержало тысячи термических показателей всего сектора; потом я сосредоточился на нужной колонке, параллельно объясняя информацию Жану:
– Как ты можешь видеть, в Алмаз ежедневно поступают миллионы данных, что позволяет нам получить точный обзор всех параметров «Святого Михаила».
Молодой человек с расширившимися от восхищения глазами не мог оторваться от экрана.
– Эта гигантская картина – всего лишь простой отчет о термических и гидрометрических изменениях в одиннадцатом секторе за последний час.
– Господи, всего один сектор… и всего за час… – вырвалось у Жана, забывшего закрыть рот.
Восторг молодого человека напомнил мне собственную реакцию, когда я впервые подключился к биоСтрукту в университете Париж XI.
– Зона, которая мигает фиолетовым в этой колонке, указывает место, где была замечена проблема.
Я развернул нужную колонку, чтобы получить выводы, предлагаемые биоСтруктом.