— Я старалась, — она присела в книксене, не сводя с него глаз, — а теперь скажи честно: ты и вправду думаешь, что эта штучка, — быстрый кивок на меч, — поможет тебе?
Она продолжала смотреть на него, и в его мозг, точно в подушечку для рукоделия, вонзилась сотня иголок. Черепную коробку, казалось, разрывали на части, еще чуть-чуть, и вампирша проникнет в самые темные закоулки его сознания, вызывая одно за другим всех его чудовищ…
— Ай, больно! — обиженно вскрикнул Леонард, массируя виски. — Если хочешь попасть в мою голову, необязательно крушить замок ломом. Достаточно постучаться.
Его зрачки, маленькие и колючие, вдруг распахнулись и Изабель почувствовала, как ее затягивает внутрь. Со всех сторон вспыхнул ослепительный свет.
— По дороге из замка Уолтер рассказал про твои т-трюки, — издалека и словно бы сверху донесся голос Леонарда. — Я ждал тебя, Изабель. Мои кошмары жаждут с тобой познакомиться.
Стоило ей посмотреть себе под ноги, как ее скрутило от накатившей тошноты — она стояла на стеклянном полу, покрытом белесой, чрезвычайно густой и липкой слизью. Подняв перепачканные юбки чуть ли не выше колен, она огляделась по сторонам. И тут же пожалела об этом решении. Потом пожалела о дне своей смерти, дне рождения, а так же о той ночи, когда ее родителей потянуло на альковные утехи. Слишком реальным было происходящее. Слишком реальными были
Сначала они появились вдалеке, но с удивительной для столько громоздких существ прытью начали наползать на нее. У одних были верткие жгутики, которые настойчиво щупали воздух. Другие напоминали прозрачные бурдюки с водой, только чудовищно огромные, размером с вагон. Внутри плавала-копошилась разноцветная гадость. Будь у этих чудовищ злобные красные глазища или оскаленные пасти, Изабель испугалась бы меньше, но они казались абсолютно слепыми, и тем не менее целеустремленно двигались к ней! Ртов у них тоже не было, как же тогда…
— Хочешь узнать, как они питаются?
Изабель в ужасе закрыла лицо руками и заверещала:
— Не-е-ет! Немедленно прекрати это! Как… как противно! Останови их!
— Не нравится? Пусть это послужит тебе уроком — когда вламываешься в чужой д-дом, никогда не знаешь, кто может поджидать тебя там. Или
Он уже занес меч, но в последний момент то ли промахнулся, то ли передумал, и плашмя ударил ее по плечу. Боль выдернула ее из кошмара, хотя реальность оказалась немногим лучше. Частицы серебра въедались в кожу, и тонкая ткань платья была им не помехой. Вампирша кричала, билась, и каталась по полу, но боль не проходила, а только нарастала с новой силой, и конца ей не было видно. Леонард посмотрел на нее с брезгливой жалостью, как на подраненное животное, которое рано или поздно придется добить. И добил бы, не отвлеки его голос, доносившийся из Парадной Залы. Голос, который он не слышал с позапрошлой ночи. Вот только звучал он уже иначе.
Вампир бросил прощальный взгляд на Изабель, все еще корчившуюся на полу. Само собой к нему вернулось полузабытое ощущение — кромка платья щекочет ему лицо. Он уже занес ногу, собираясь переступить через изломанное тело вампирши, но заколебался, а потом и вовсе старательно обошел вокруг нее, подняв меч чтобы ненароком ее не зацепить. С нее довольно. И так вряд ли оклемается.
Шум и крики явно свидетельствовали о том, что в замок пожаловала еда. Оставалось лишь встретить ее со всеми почестями. Виктор велел Гизеле следовать за ним, а у входа в Парадную Залу остановился и с нахальным полупоклоном пропустил девушку вперед. Хозяйка дома должна принимать гостей, как иначе. И Гизела вступила в залу. В первое мгновение она не приняла увиденное. Ну не могло это происходить и все тут! Он же умер! Умер! Гизела не сомневалась в его смерти с тех пор, как Изабель сообщила ей эту новость, но отец стоял у камина, живой настолько, насколько сама она уже никогда не станет.
Пораженная, она молча глядела на него.
Граф тоже молчал. Только увидев дочь, он едва не рванулся к ней, чтобы поцеловать и подхватить на руки, а когда она зароется лицом в его рубашку, унести ее отсюда далеко — далеко. Ведь она так настрадалась за эти дни. Под глазами залегли глубокие тени, кожа была точь-в-точь как мрамор, но не столько из-за белизны, сколько из-за синеватых прожилок. И когда Виктор приобнял ее за плечи, вынудив сделать несколько шагов вперед, в ее движениях сквозила какая-то неживая онемелость. Спутанные волосы скрывали тонкую шею, но ему не требовалось вложить персты в ее раны, чтобы понять, что же произошло с его дочерью.
— Гизи?
Дочь смотрела прямо на него, не зная что сказать. Хотелось обнять его, прижаться к нему… и нащупать яремную вену, и выпить всю кровь до капли, до последнего удара сердца.
— Уходи, — прошипела она.
— Да, конечно, — заторопился граф, не обращая внимания на ее исказившееся лицо. — Мы прямо сейчас и уйдем.
ebooksa