— Хорошо, давай еще раз повторим — я подхожу к нему, делаю реверанс, почти становясь на колени, и целую ему руку, — забормотала мисс Пинкетт. — И все? Можно возвращаться в пансион?
— Не совсем.
— Как не совсем? Мне еще пятьдесят диктантов осталось проверить.
Когда мисс Пинкетт стала вампиром, директриса ее пансиона призадумалась, искать ли теперь другую, столь же безотказную работницу, или повесить в классах плотные шторы, а уроки вести при свечах. Остановилась на последнем варианте. А стоимость свечей, как водится, вычла из жалования мисс Пинкетт.
— Причем тут диктанты? Ты преподаешь географию!
— Мисс МакМерфи, учительница словесности, вышла замуж, так что я ее временно замещаю.
— Но твои ученицы на рождественских каникулах.
— Да? — подслеповато прищурившись, она посмотрела в окно и, похоже, впервые обратила внимание на заснеженные деревья. — И правда. Но тогда мне и вовсе надо поторапливаться, ведь покуда девочки не вернулись, мы с экономкой успеем починить их постельное белье. Надеюсь, его сиятельство меня надолго не задержит. Должен же он войти в мое положение.
— Как знать, — брат окинул ее критичным взглядом. — В любом случае, это пойдет тебе на пользу.
— Что — это?
— … я в том смысле, что у тебя ведь нет возможности видеться с мужчинами…
— Что — это?
— … а лорд Марсден, в придачу, весьма недурен собой…
— О чем ты?
— О ритуале, — признался Наджелл.
— О каком ритуале?
— Только ты не пугайся заранее! Таков закон. Actus legis nemini facit injuriam,[1] — авторитетно добавил вампир.
— Найджелл, — отчеканила мисс Пинкетт, — что лорд Марсден будет со мной делать?
Вместо ответа он протянул ей свиток пергамента. Поправив пенсне на носу, мисс Пинкетт прочла:
«В качестве сатисфакции, Мастер имеет право вступить с незаконно обращенной вампиршей в половую связь в той форме, которую сочтет приемлемой.»