— Кровью вписывать, как обычно?
— Да, милорд. Что поделаешь, если законы пишутся именно так.
Поскольку вампиры сами были ожившей метафорой всего, что только можно, то и поговорки понимали буквально.
Найджел предупредительно оттянул манжету, обнажая для него свое запястье, но Мастер, хмыкнув, полоснул себя по руке длинным желтым ногтем и поймал каплю крови на острие пера. С торжественной тщательностью, свойственной людям малограмотным, вывел букву «а.»
— В качестве сатисфакции,
Лорд Рэкласт уже склонился перед его сестрой и поцеловал ей руку, очень осторожно, даже не оцарапав перчатку удлинившимися клыками.
— С тех самых пор, как вы появились в зале, я не мог отвести от вас взгляд, — промурлыкал он — Вы, мисс Пинкетт, пагуба для любого мужчины. Предлагаю продолжить наше знакомство в более укромном уголке.
— А мой корсет? — распереживалась она.
— Я вам новый куплю. Из алого шелка. С кружевами здесь и вот здесь.
Легонько водя рукой по ее груди, он показал будущее месторасположение кружев.
— Тогда… можно попробовать, — снизошла мисс Пинкетт.
— Но с геополитической точки зрения, — опять ввязался Найджел, — вы вообще не Мастер, с тех самых пор, как Ирландия утратила автономию…
И схватился за ухо, схлопотав затрещину от своего нанимателя.
— Да Мастер он, Мастер, — веско сказал лорд Марсден. — И спорить не о чем.
— Попрошу это запротоколировать! — поддерживая вампиршу за талию, на ходу бросил Рэкласт.
— Уходи уже!
— Ухожу, ухожу. Lex dilationes abhorret.[4]
У дверей он в который раз проявил деликатность и постучал, давая толпе время отхлынуть от замочной скважины. На лицах вампиров читалась растерянность. Такого поворота никто не предвидел.
— Ой, сэр, она же такая колода! — обиженно воскликнула Доркас. — Что вы в ней только нашли?
Мастер Дублина ухмыльнулся.