Стены из Хрусталя,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Откуда вы знаете?

— Ваше имя выдает вас с головой, — просветил ее Рэкласт. — Берхта — «сияющая» — это имя древней богини, предводительницы Дикой Охоты. А ваше приключение летом, по-видимому, не прошло для вас даром. Скажем так — волшебства в вас чуть больше, чем в остальных вампирах. Именно поэтому ваше имя позвало вас. Теперь вы можете черпать из него силу…

— Но я не хочу! — она вытянула руки, отгораживаясь от такой этимологии. — Я знаю, кто такая «фрау Берта»! Слышала про нее, когда мы еще в Гамбурге жили! Уродливая старуха, что мчится во главе полчища демонов, врывается в дома и наказывает нерадивых прях! Я бы никогда… я думала, меня назвали в честь бабушки!

— Какая-то у тебя неправильная версия, — приподняла бровь Гизела. — Никогда не слышала про прях… В ваших краях Берхте больше заняться было нечем? Конечно, ее любовь к трудолюбию похвальна, но мне в детстве рассказывали, что она — добрый дух. И, к тому же, очень красивый! Кому интересно слушать про старух? Ими родители пугают ленивых дочерей. Наша же Берхта — прекрасная дама в белом, которая приносит подарки хорошим девушкам. Лично мне это кажется более эффективной мотивацией, чем убийство — производительность труда как минимум не падает! Да и демоны — я бы постеснялась ходить по улице с такими уродцами. В ее свите души мертвых детей, вот прямо как… как твоя Хэрриэт, кстати!

— Но разве так бывает? Чтобы одно и то же существо считали и добрым, и злым?

— Еще как бывает, — авторитетно заявил Рэкласт. — Но все зависит от того, какой вы сами захотите быть. Потому что в рождественском сезоне переплелись боль и радость, смерть и жизнь. Один младенец родился, сотни погибли от меча. Кто-то пьет горячий пунш, кто-то замерзает в канаве. И только дух зимы может решить, как закончится год.

— Вот такая ты у нас, Берта, — пробормотала Гизела задумчиво. — Только, если можно, выбирай свою ипостась побыстрее! У нас там Эвике, э… Проблема с Эвике у нас, в общем.

— Что стряслось с Эвике? — встрепенулась вампирша и внимательно выслушала про все их их несчастья.

— Затевается что-то очень скверное, — подытожил Рэкласт. — Недаром наш противник созвал вампиров в Дарквуд Холл в полночь. Хочет устроить нечто зрелищное. Я даже догадываюсь, что именно. И если у него получится, то не только мы, но и люди будут в опасности.

— Берта, ты должна помочь! Вся надежда на тебя!

— Мне кинуть в него пригоршней соломы? — съязвила вампирша.

Стало так тихо, что можно было расслышать, как на первом этаже леди Маргарет переругивается с хозяйкой из-за несвежего полотенца.

— Мы попадем в Дарквуд Холл до полуночи и первыми нападем на врага, — предложил мужчина. — Для этого мы должны объединиться, потому что в одиночку я с ним не совладаю. Когда он позвал меня по имени, то выкачал всю силу, что у меня была, и присвоил ее себе. А полакомиться человеческой кровью я не могу — сами понимаете, Договор.

Наследственность не могла не отразиться на дочери фабриканта. Что-что, а подозрительную сделку она сразу разглядела.

— Если вы ничего не добавляете в общий котел, то ни о каком объединении сил и речи быть не может. Скажите лучше, что хотите взять мою силу взаймы.

— Именно так, — не смутился Рэкласт.

— Еще чего! Если понадобится, я сама злодея порешу. Что я, со смертным мужчиной не справлюсь?

— Ну уж нет, сражаться с ним буду я. Считайте, что таким образом вы со мной расплатитесь. За толкование ваших снов. А так же за то, что я буду отвлекать Маргарет, покуда вы с мисс Гизелой…

— Пошляк!

Берта огляделась, выискивая чем бы в него запустить, но проницательный господин поспешил удалиться, напоследок снова поклонившись. Девушки остались вдвоем.