— А я вам на что сдался? — прервал ее рыцарь, которому было невмоготу слушать такие речи.
— Возьмешь мальчика в оруженосцы. Ты не обязан его любить, Агравейн, — добавила она, как только рыцарь возмущенно сплюнул. — Можешь с ним не церемониться. Рука у тебя тяжелая, о том я наслышана, но если от такого обращения он станет еще злее, это пойдет ему на пользу. Иногда он кажется чересчур мечтательным, а это не то качество, которое пригодится ему в жизни. Научи его убивать и постарайся отойти в сторону, когда он войдет в раж.
— Проще говоря, вы хотите, чтоб я воспитал волка из этого щенка? Потому что только я достаточно… жесток? — как он ни старался, его голос дрогнул, и королева не могла этого не заметить.
— Хотя ты наименее сообразительный из моих детей, Агравейн, но даже у тебя бывают проблески ума. Не разочаруй меня хоть в этот раз.
Не дав ему возразить, она скрылась в темном коридоре, а на крыльцо как ни в чем не бывало вышел Мордред. Небось, давно уже под дверью отирался и все подслушал. Ну и ладно. Ну и пусть. Одна радость осталась — можно на нем отыгрываться, сколько душа пожелает. А у рыцаря руки чесались задать негоднику такую трепку, чтоб неделю сесть не мог.
— Чего уставился? На колени и присягай на верность! — рявкнул сэр Агравейн, но мальчишка опять не шелохнулся.
— Я не хочу быть твоим оруженосцем, — сказал он.
— Да ну? — процедил рыцарь, примеряясь, как бы его ударить половчее, чтоб отлетел прямехонько к воротам. — А кем хочешь?
— Твоим братом. Но для этого мне не нужно дергаться лишний раз. Нужно просто быть.
Он поймал уже занесенную руку и провел ею по своим влажным волосам, и еще раз, а дальше рыцарь уже сам взъерошил ему волосы. Это было… приятно. Накатило чувство, о существовании которого он и не подозревал.
Неужели можно относиться друг к другу вот так? Правда, можно?
И мальчишка перестал казаться дерзким, лишь гордым и уверенным в себе, как и подобает принцу. Внезапно Агравейн осознал, что это его младший брат, и так обрадовался, словно тот родился вот только что.
— Так ведь больше нравится? — просиял Мордред.
— Ага, — сказал он и тоже улыбнулся широко-широко. — А знаешь что, братишка? Пошли отсюда прямо сейчас. К чертям обед, по дороге что-нибудь перехватим. Со мной не пропадешь.
Ему хотелось поскорее показать мальчику Камелот, королевский двор и всех этих глупых и чванливых, но по-своему милых людей. И если этот мир приглянется Мордреду, есть надежда, что тот не станет его разрушать.
По своему обыкновению, он ошибся.
Мордред разрушил все подчистую.
Его тоже не пожалел.
Но ему всегда казалось, что в разгар схватки брат не пришел на помощь, а потом бросил его умирать, отделавшись ничего не значащим «Прощай,» именно по той причине, о которой ему напомнил Ричард Томпсон.
Зеленый цвет истаял перед глазами, и снова он оказался в полутемной камере, и уже не было смысла из нее выбираться. Разве что…