Стены из Хрусталя,

22
18
20
22
24
26
28
30

Слова падали размеренно, точно капли валерьянки в подставленную ложку, и пленник успокоился. По крайней мере, сумел выдавить между всхлипами:

— Он… Томпсон… он убил крово… — вспомнив, что разговаривает с представителями сего злокозненного вида, он поправился, — ва-вампира, ну, рыжего такого, а потом… а когда мы пришли, он сказал, что в порядке… а Билл говорит — откуда, мол, у тебя кровь на манжете, а тот — будто оцарапался… говорит, мол, сейчас мне полегчает… открыл свою коробку, он с ней все таскается, и выпил что-то… а потом… — лицо рассказчика исказилось, — набросился на Билла… мы к ружьям, но не можем подойти, как стена выросла… а он… начал назвать нас по именам, и тогда никто не мог пошевелиться, хоть ты тресни… а он… он одного за другим… только мне и удалось вырваться, когда он отвернулся… о, пожалуйста, мисс!

— Как насчет легкой закуски, дамы? Я угощаю, — произнес Рэкласт с привычной ухмылкой, но голос его звенел. Не оставалось сомнений, с кем именно поквитался находчивый мистер Томпсон.

Берта оскалилась и что было сил оттолкнула дрожащего охотника, который, скользя на обледеневшем гравии, понесся прочь. Гизела с Маргарет проводили его разочарованными взглядами.

— Сколько же человек он выпил? — нахмурился Рэкласт, и тут же услышал:

— Семерых.

Мистер Томпсон стоял на крыльце и смотрел на незваных гостей, словно помещик на своих арендаторов, пришедших поздравить его с праздником урожая. Разве что алые пятна на манишке не вязались с той благодушной улыбкой, что так и переливалась на его сытом лице.

— С остальными же поиграл немного. Теперь понимаю, что ощущают аристократы, когда транжирят средства просто забавы ради. Это чувство окрыляет. Впрочем, кому я рассказываю?

Сжав кулаки, Берта шагнула вперед, но лорд Рэкласт ее опередил.

— Иди сюда!

— Во гневе ты похож на брата-недоумка, — заметил мистер Томпсон. — А я ведь полагал, что ты гораздо смышленее. Более того, я всегда вдохновлялся твоим примером. Сэр Мордред, уничтоживший целое королевство! Убийца и предатель родичей.

— Разве я это отрицаю? И отца убил, и брата предал. Но все оттого, что я трус. Я боялся, что если не выполню свое предназначение, то окажусь никчемной дрянью. У нас, англичан, долг на первом месте, что бы мы ни вкладывали в это понятие. А теперь спускайся, чтобы я мог убить тебя.

Мистер Томпсон провел перед собой рукой, пытаясь пощупать нечто незримое, но вполне реальное.

— Силой, взятой взаймы у женщины?

— Одна сила не хуже другой, — заявил Рэкласт под одобрительные возгласы дам. Даже Харриэт проявила женскую солидарность и показала злодею язык, высунув его почти на фут.

— Что ж, я сражусь с тобой, но чуть позже, — и мистер Томпсон прищурился, разглядывая что-то вдалеке.

— Ну, здравствуй, виллан!

Мастер Лондона стоял у ворот, рядом с рыжеволосой женщиной, которую он покровительственно обнимал за плечи.

— Эвике!

Когда к ней, путаясь в юбках, побежали обе подруги, лорд Марсден отпустил ее и, пробормотав про телячьи нежности, сделал неверный шаг.