Не чужие

— Ч-что… что ты делаешь? — испуганно вскрикиваю я, когда между нами остаются жалкие миллиметры. — Ты пьян, Давид. Иди проспись, мне домой пора. Отец будет волноваться.

Я замечаю, как в глазах Давида загорается гневный огонек.

— Ты ведь хочешь узнать, как это бывает со взрослыми мальчиками, да, Лера? У тебя уже кто-то был? Или ты папочкина дочка-недотрога?

Я молча пялюсь на него. Моя грудь часто вздымается и опускается. Дышать нечем. Нужно уходить. Но вместо этого я завороженно любуюсь кубиками пресса Леонова и мысленно бью себя по рукам, чтобы не потянуться к пряжке его ремня. Слишком уж соблазнительно он сейчас выглядит.

— Ответь, — требовательно произносит он, но я лишь моргаю, словно дурочка, не помня, какой перед этим был вопрос.

Страх и предвкушение борются друг с другом, пытаясь вытеснить соперника. Я поднимаю взгляд на губы Давида.

— Зачем ты это делаешь? — выдыхаю я, смело выдерживая его тяжелый взгляд.

— Что именно? — вопросительно изгибает он бровь, а сам тянется к моим плечам, стягивая вниз по рукам куртку.

— Мучаешь меня. — Я перехватываю его руки, когда Давид пытается проникнуть под свитер.

Он вздыхает. В одно мгновение выражение его лица меняется. Взгляд смягчается. Молчание затягивается. Тишина бьет по нервам.

— У тебя действительно с ней ничего не было? — решаюсь задать вопрос, который меня волнует отчего-то больше всего.

— Сегодня нет, — честно отвечает Давид, а у меня ощущение, словно тысячи острых игл впиваются в мое сердце. Во рту появляется привкус горечи.

— У тебя есть девушка? — мой голос дрожит. Мы так близко друг к другу, что я чувствую, как от тела Давида исходит жар.

— Нет, — коротко и лаконично.

Напряжение между нами почти осязаемо. Оно звенит в тишине квартиры, которую нарушает лишь тихий мерный звук работающего холодильника где-то в кухне.

— Ты выставил меня вчера из своей квартиры и ясно дал понять, как ко мне относишься, — обвинительно произношу я.

— Я ошибся, — Давид, как и обычно, немногословен.

— Ты не ошибся, ты унизил меня.

— Я был зол.

— На меня? Я ничего не сделала. — Смотрю на него исподлобья.