Не чужие

— Я сейчас приеду, Лер. Какие еще симптомы? Боль острая? Тупая? Пульсирующая? Только не вздумай пальцами жать на бок: хуже сделаешь в случае аппендицита, — строго произносит он.

На заднем плане я слышу, как мяукает кот, и понимаю, что Давид все же дома. У него выходной? Почему тогда мне ни разу не позвонил?

— Хорошо, не жму. Я нашла удобное положение, так вроде болит меньше. Боль… я не знаю. Острая пульсирующая скорее.

— Давно началось? — его голос звучит встревоженно.

— Ну, с утра, — совсем тихо произношу я, потому что знаю, что последует дальше.

— С утра? И ты до сих пор сидела, ничего не делая? Лера, — прорычал он, — это все серьезно. Я сейчас в подъезд выйду, здесь связь не ловит. Если станет хуже, сразу звони, я уже еду.

— Хорошо, спасибо, жду.

Я опускаю трубку на пол и отсчитываю минуты до приезда Давида. Все ещё надеюсь, что боль пройдёт сама, что это ерунда, но, судя по всему, все как раз наоборот.

Студия находится недалеко от дома Давида, поэтому ждать приходится недолго. Он жмёт на звонок, и я медленно пересекаю комнату, чтобы открыть ему.

Глаза в глаза, и сердце пропускает удар при виде любимого мужчины. Давид сканирует меня взглядом с ног до головы, словно пытается понять, что именно со мной не так.

— Легче не стало? — без приветствия спрашивает он.

Я в ответ лишь отрицательно качаю головой.

— Одевайся, я отвезу тебя. — Давид проходит в студию и застывает. Я замечаю, как его бровь вопросительно ползет вверх.

— Прости, тут беспорядок, — кривясь от боли, говорю я и тянусь за своей курткой.

Пол заляпан краской, на столе разбросаны кисти, мой фартук небрежно отброшен в угол комнаты. Здесь часто творится хаос, но гостей я никогда не жду.

— Это твои картины? — удивленно спрашивает он, недоверчиво смотря на меня.

— Ну да, я же говорила, что рисую. Или ты не слушал? — с досадой спрашиваю я. Сама же краем глаза наблюдаю за тем, как Давид обходит помещение, разглядывая мои работы.

Я на какое-то время даже забываю о боли в боку. Задерживаю дыхание и пытаюсь уловить хоть какую-то его реакцию. Мне очень хочется, чтобы ему понравилось. Хочется увидеть в его глазах восхищение и одобрение.

— У тебя талант, — глухо заключает он, и я смущенно отвожу взгляд. А еще радуюсь, что полотна с его портретами стоят лицом к стене и он не сможет их увидеть.

— Спасибо. — Я застегиваю молнию на куртке и прислоняюсь спиной к стене. — Не уверена, что смогу спуститься. Болит сильно, — тяжело вздыхаю я и ловлю на себе встревоженный взгляд Давид.