- Когда это было? - заинтересовался Гном.
- Когда был всемирный потоп. Когда Атлантида погибла, - ответила в задумчивости Саламандра.
- Вы знаете, иногда мне снится один и тот же сон, - признался Лунин, - будто я иду по этим местам, перехожу горы, а горы становятся высокими-высокими, как на Кавказе, а за горами - не море, а долина. И я иду по этой долине, и прихожу к другому морю - узкому, совсем маленькому, и очень теплому.
- Глюк! - убежденно заявил Гном, - Я однажды так накурился в Саратове, что мне казалось, что я стал черепахой. Это уж мне потом рассказали, что я сломанной кухонной раковиной накрылся и так ползал.
- Холодно что-то. Пошли в палатку спать, - предложил зевающий Сашка.
Гном в эту ночь был на диво деятелен. Заявив, что он хочет жить, а не замерзать в этих снегах, он притащил в палатку большой камень и разжег на нем сухой спирт. Воздух быстро согрелся, но палатку заволокло удушливым дымом.
Более того, Гном установил на импровизированном очаге котелок с водой, заявив, что будет варить кофе. Все уже улеглись, только Гном мешал людям заснуть. Наконец, спустя всего час-полтора, вода закипела. Гном прихватил горячую ручку своей шапкой и начал осторожно поднимать. Старый котелок имел одну особенность - если в него наливали слишком много воды, один конец ручки вылетал из гнезда. Гном вскипятил полный котелок, и ручка опять расклепалась.
Когда он поднял котелок в воздух, раздалось громкое “Дзеньк!”
Котелок опрокинулся, кипяток вылился на раскаленный камень. Раздалось шипение, палатка мгновенно наполнилась горячим паром. Ничего не было видно. В густом тумане раздался крик Гнома - кипяток потек под его спальник. Все проснулись и стали спешно подворачивать свои вещи, ругая любителя кофе. Больше других пострадал спальник Вана. Он сначала промок, а потом покрылся толстой ледяной коркой. Туман быстро осел в виде инея на внутренних стенках палатки. Лунин выкинул наружу и котелок, и камень - очаг, все вновь упали спать. Гном ругался вполголоса. Саламандра стукнула его по голове. Гном замолчал, и полез в свой подмоченный спальник. Наконец, рассеялся и удушливый дым от сухого спирта. Сквозь тонкий тент светила яркая луна.
Ван свернул свой спальник и уселся на него в позе лотоса. Он смотрелся довольно забавно в пуховике и лыжной вязаной шапке.
Глава 33
Китайский мастер в клубе “Сычуань”. Синицин становится цигунбином.
С тех пор, как в клубе “Сучуань” появился китайский мастер, количество учеников увеличилось в три раза. В первые дни зал с трудом вмещал всех желающих тренироваться. Но постепенно энтузиазм новообращенных стал катастрофически падать. Китаец не летал по воздуху, не учил их “усилием мысли переворачивать горы”. Напротив, он уделял базовой подготовке даже больше времени, чем русские мастера. Утомленные изнурительными упражнениями, ученики начинали понемногу роптать.
- У меня ноги постоянно болят, я уже ходить не могу! - потихоньку жаловался товарищу один из неофитов.
- Он издевается над нами, хоть бы какой-нибудь медитации поучил! - вторил ему молодой паренек, “закрученный” на Карлосе Кастанеде.
- Или мантру какую дал! - поддержал третий.
В этот момент Ли как раз показывал одно из важнейших внутренних упражнений - чжуангун. Смысл его заключался в набирании энергии во время неподвижного стояния в достаточно сложной позе. Даже у самого Ли мышцы уже онемели, но он знал, что эффект проявляется только после очень длительного стояния в неподвижности.
С довольно неприятным чувством Ли наблюдал, что почти никто в зале не может правильно выполнять это важнейшее упражнение. Только Белкин с Синициным, да несколько старших учеников, похоже, понимали, что они делают.
Ли прекратил упражнение, когда увидел, что половина учеников уже потеряла “контроль”. Он сел на пол, скрестил ноги и, закрыв глаза, замолчал. Ученики мгновенно последовали его примеру. Ли сидел некоторое время неподвижно, потом начал медленно раскачиваться взад-вперед. Он почему-то вспомнил Сунь Цзиня, и из его груди сам собой вырвался такой же глубокий вздох:
- “Во Сян Лао По”!
ebooksa