— А-а-а… мама? — мотнул Николай головой в сторону кухонной двери.
И родители его, оказывается, вовсе не родители, а просто воспитатели. Их выбрали в свое время, как наиболее подходящих для Николая. Ну, как в том кино, помнишь?
— Вот так вот, значит, Коля, — солидно закончил Василий.
Все говорили по очереди. Никто не смеялся и даже не улыбался. Ирка так вообще явно грустила и даже кусала губы, чтобы не заплакать.
Николаю стало страшно. Это тебе не кино многосерийное со спецэффектами. Это, так его и перетак — самая настоящая жизнь!
— И что? То есть, как мне теперь? — спросил он осторожно.
— А то, Колян, что ты теперь, типа, в ответе за всех, кто. Мы тебе тут все, значит, рассказали. Сдали, вроде, тебе дела, можно, так сказать. Вот ты, типа, теперь и должен — все сам. Но день рождения не отменяется, отнюдь!
Слово «отнюдь» Димон прихватил из какого-то сериала и теперь вставлял его в речь солидно и по месту.
Друзья сказали, что вернутся назад ровно через час. Им, мол, надо сейчас перекурить и немного отдышаться, потому что трудно это — вот так человеку объяснять, что он вовсе не такой, как думал всегда. Может, он даже и не человек вовсе. И вообще, чуть не плакала Ирка, они его все равно никогда не бросят. И любую помощь, значит, от них… Ну, пока-пока. Час, в общем.
Закрыв за ними дверь, Николай постоял, прислонившись лбом к холодной стене. Потом, вдруг вспомнив, кинулся на кухню. Мать сидела за столом, вытирая слезы платком.
— Мама, так ты все слышала?
— Откуда же они узнали-то? Ведь всю правду сказали. Не родной ты нам, Коленька… Наш-то, когда умер, отец сказал, чтобы приемного взяли. Но я все равно тебя люблю! Ты же сынок мой!
Значит, правда.
Он прикрыл кухонную дверь и вернулся в комнату.
Вот. Это его комната.
Старые выцветшие обои. Потертый ковер на полу. Большой стол, накрытый скатертью. Дверь на балкон. Там, под балконом, еще целых восемь этажей. Эта квартира у них давно. С самого его первого дня рождения… Ну, с третьего, ладно. С третьего, в общем — помнил Николай именно эту квартиру. И эту вот самую комнату. И выходит, все не так, как он помнил? Не могут же все сразу врать? Вон, и мама говорит, что — правда…
Но тогда, значит, он должен уметь многое из того, что придумано в книгах и потом показано в разных спецэффектах в кино. Только без всякой волшебной палочки не понять из чего и без этих дурацких заклинаний, наверное…
А может, и не придумано там вовсе? А просто кто-то тоже знал настоящую правду? Знал и рассказал писателям?
Николай прицелился пальцем в люстру и звонко щелкнул языком. Так же звонко щелкнула лампа, погасла, и потом выскочила стеклянная колба, качаясь на упругом тонком проводке.
Ну… Вон оно как. Все так и есть, выходит. Значит, богатырь и маг. Значит, надо спасать.