– Я не знаю!
– Вотзефак, гаси.
Вотзефак лениво оторвал правую руку от руля и резко двинул Шмыглику в челюсть. Шмыглик пискнул и выплюнул себе на руку окровавленный резец (в смысле, зуб).
– У вас все еще осталась жизнь, – заметил Син. – Хочу также заметить, что у вас есть две подсказки: первая – попросить помощи у Господа Бога, и вторая – прозвонить «цешкой» трансформаторную будку. Хайтек – инженер погибший, из избранных, – рассказывал Вингеру – это что-то!
– Син! – прикрикнул Вотзефак. – Не отвлекайся.
– А, точно, прости, – спохватился Синеман. – Итак, переходим к более сложным вопросам, которые стоят перед нами. В чем смысл жизни?
Шмыглик застонал. Он уже понял, что попал к конченым отморозкам, и его шансы выбраться равняются нулю.
– Я не знаю, – всхлипнул он. – Отпустите меня, пожа…
– Гаси!
Шмыглик уныло сплюнул второй резец.
– Ты снайпер, Вотзефак! – восхитился Син.
– Опыт! – самодовольно признал Вотзефак.
– Итак, отвечаю на свой собственный вопрос. Смысл жизни, мой дорогой Шмыглик, состоит в том, чтобы правильно ответить на третий вопрос. Как найти подземный ход, что ведет в крепость?
Шмыглик похолодел, остолбенел, онемел, опешил, обомлел и далее по списку шаблонов и штампов.
– Я не знаю, – прошептал он.
– Слышь, парень, ты у нас за сегодня уже третий ничего не знающий! Первые два в фуре, льдом обложенные! Давай, вспоминай, рейтинги падают!
Шмыглик заплакал. Предать дона значило умереть. Не предать значило, возможно, нечто похуже. Да тут еще Синеман наклонился к нему и доверительно сказал:
– Самое страшное, что это еще не самое страшное.
– Ну? – Вотзефак начал терять терпение.
– Да, действительно: ну? – подтвердил Син. – Будешь исповедоваться?