Череп Субботы

Федор втиснул ей в ладонь смятый платок. Внезапно его осенила идея.

– Ты что сегодня вечером делаешь? – спросил он шелковым голосом.

– Для тебя – ничего, – огрызнулась Алиса. – Я страшно занята.

– О, как жаль… – разочарованно закивал Каледин. – А я-то думал, ты отправишься со мной в офис Чичмаркова на Тверской… говорят, его по спецзаказу лично Дольче с Габаной разрисовали… охренеть как стильно. Ты вечернее платье в кредит взяла, жаловалась, что некуда пойти себя показать… ну, конечно, как угодно… Я к Институту благородных девиц подойду вечером, а то сама знаешь – без дамы визит наносить неудобно.

– Ой-ой! – вскрикнула Алиса. – Совсем забыла – проклятая рассеянность!

– Это из-за возраста, – сочувственно подсказал Каледин.

– Зато я не облысею, – отбрила его Алиса. – Короче, только что случайно вспомнила. Заболел ээээ… мой, моя… косметолог. Тебе жутко повезло – именно сегодня в полночь я и свободна. Это в интересах расследования.

– Замечательно. – Сладкая улыбка Каледина разлила в воздухе тонну яда.

«Ну что ж, не все коту масленица, – думал надворный советник. – Алиса обладает уникальной способностью портить людям жизнь. Привезти ее на Тверскую – Чичмарков минут через пять в петлю полезет. В другой раз задумается, козел, стоит ли отрывать занятых людей от работы».

Покидая комнату, Федор обратил внимание на странную вещь. Черно-красный флажок с блестками шевелился, словно его трепало ветром.

…Окна оставались плотно закрытыми. Никакого ветра здесь не было.

Глава восьмая

Саркофаг из гранита

(Парижъ, у моста Александра III)

Люсьен

Фонарик ударился о мрамор, откатившись к колонне, пятно света остановилось, мелко дрожа. Сила выстрела толкнула Анри в объятия мраморной богини в античной тунике – он ударился головой ей в живот. Тело выгнулось, повернув шею, мертвец смотрел своему убийце в лицо. Секунда – и Анри сполз к ногам богини Победы, оставляя на мраморе широкий красный след. Дуло пистолета вернулось к потолку, глушитель превратил звуки выстрелов в шипение, видеокамеры рассыпались пылью мелких осколков. Античные существа с выложенного золотом купола молча взирали с фресок на труп, распростертый посреди лужи крови. Человек в форме охранника – лысый крепыш с квадратным лицом – сунул пистолет за пояс. Отлично. Пока они разберутся, в чем дело, он успеет скрыться – пути отхода заранее определены. Сигнализация сработает чуть позже, после взрыва… время еще есть. Sms от Сали пришло 15 минут назад. Думается, сейчас весь Париж в панике от дерзости террористов, осмелившихся взорвать бомбы в центре переполненного людьми вокзала Gare du Nord.

Цель услаждала взгляд – саркофаг из русского порфира на гранитном серо-зеленом цоколе – смешно, он всегда напоминал ему ванну чудаковатого нувориша. Мозаичный венок ожерельем смыкается вокруг гробницы, каменные листья испачкала красная жидкость – на полу жалко скорчился труп Анри с раздробленным затылком. Дева Мария, сколько же в нем крови, прямо как в зарезанной свинье. Прости-прощай, старичок. Да, мы напарники, да, давно работаем вместе… но два миллиона евро – это все-таки, извини, два миллиона евро. И не говори, что на моем месте ты поступил бы иначе. Присев на корточки, Люсьен достал из сумки три самодельных бомбы, вернее бомбочки – похожие на мыло куски пластиковой взрывчатки С4. Лучше бы обойтись без тротила, но пардон – гранит толстенный, саркофаг автогеном не вскроешь.

С взрывчаткой Люсьен работать умел: пять лет «оттрубил» в Африке, в саперных войсках. Отодвинув ногой голову Анри, убийца приклеил С4 обычным скотчем с обоих боков гробницы, у самой крышки – чуть повыше гранитных венков. Отбежав за ограду с барельефами, Люсьен нажал кнопку на пульте. «Мыло» рвануло в унисон, пространство между статуями богинь в туниках заволокло дымом. Стекла окон чудом уцелели… то ли их сберегли золоченые кресты, то ли волна прошла совсем низко и весь удар взрыва приняли на себя статуи. Люсьен верно рассчитал заряд – крышка саркофага, треснув, развалилась на крупные куски и просела внутрь. Эффект – супер, но дело еще не кончено. Внутри – целых шесть гробов, друг в друге, словно русская матрешка. Один жестяной, один – красного дерева, два цинковых, один из черного дерева, и последний – из дуба. Дерево-то истлело, а вот цинк придется вскрывать как консервную банку. Заряд – совсем чуть-чуть взрывчатки. Бумммм! Обломки дерева и куски железа взлетели вверх, с треском посыпавшись на головы богинь.

Кашляя в дыму, Люсьен прыгнул в «брюхо» саркофага, запустив руки в мешанину содержимого. Останки пахли странно – медицинской стерильностью и аптекой. Сухие кости шуршали, рассыпаясь в ладонях – Люсьен горстями пихал их в сумку, вместе с пуговицами, обрывками грубой материи, кусочками шелка. Последним оказался круглый, как яблоко, череп с остатками жидких волос. Убийца пошарил рукой по дну, пальцы до крови кололи осколки гранита. Нет, пусто. Он забрал все, что можно. Оперевшись на бортик, Люсьен спрыгнул на пол, не забыв сумку с набором костей.

…Пора. Сейчас сработает сигнализация. Мишель уже ждет.

Мишель

Восемьдесят два года – это все-таки не шутка. Старик был уверен: второго такого шанса ему не представится, и лучше не рисковать. Когда на него вышли с предложением — он даже не колебался. Цену назначил божескую, хотя и немалую… Без его помощи у них нет вариантов, вообще нет. В Доме Инвалидов содержится сотня ветеранов, к каждому не подкатишься, слухи же расползаются быстро. Мишель зябко повел плечами. Лето, а такой холод на улице, ветрище. Впрочем, в последнее время он часто мерзнет – старческая кровь, что поделаешь. Приняв предложение, Мишель подошел к делу со всей ответственностью: как-никак бывший офицер, командовал ротой в Алжире, из руки доктор две пули достал… с тех пор она и не гнется. Старик заимел строгую привычку ближе к полуночи прогуливаться между аллей и фонтанов комплекса, объясняя, что пребывание на свежем воздухе помогает ему уснуть. Чудаковатых дедков в Доме хватало, и охране предписывалось относиться к ним с уважением – старички храбро защищали Францию. Увидев по телеку новость о теракте на Gare du Nord, Мишель понял – пора готовиться. Прихватив рюкзак и портфель, которые позавчера передал ему Сали, старик вышел в направлении Собора, слушая стрекотание ночных цикад. Несмотря на взрыв, окна здания были на месте, а непрерывный вой сирен, доносившийся со стороны творения Эйфеля, способен заглушить пушечную канонаду. Люсьен появится с минуты на минуту – старик затаился в кустах, с левой стороны церкви. Он не хотел признаваться, что завидует молодому сообщнику. Вот надо же, сумел ухватить фортуну за хвост – всего сорок лет, а сцапал жирный куш… эх, вот был бы он сам помоложе… А теперь ему, сгубившему здоровье на войне, подачкой кидают вшивую комнатенку в Доме Инвалидов и говорят: радуйся, ты будешь жить в знаменитой богадельне… мы признаем твои заслуги. Поганые собаки.