Сощуренные Катюшины глаза резанули зеленью. Вот странно! Вообще-то они у нее карие…
К крану протолкался упитанный коренастый Максим. Вокруг сразу сделалось просторно.
— Умыться дайте, — мрачно потребовал он.
— Катька хочет поймать привидение. Ты как?
Вечером возле умывальника вполне можно было обсуждать загадочные дела — все равно никто никого не слушал.
— Кира пасту отобрать грозилась.
— Не увиливай. Катька будет Шерлоком Холмсом, ты — доктором Ватсоном, а я…
— Собакой Баскервиллей! — фыркнула девчонка. — Идете или нет?
Максим обстоятельно смыл с лица и ушей мыльную пену, сполоснул руки, собрал в мешочек мыло, щетку и зубную пасту. Катька просто приплясывала от нетерпения.
— По-моему, сначала нужно составить план расследования. Опросить свидетелей. Познакомиться с историей вопроса.
Они медленно подымались по дорожке к корпусам. На ночном ветерке плавно раскачивались ветки старых тополей, мелькали, носясь за мошкарой, летучие мыши.
— Хорошо, — протянула Катька задумчиво. — С утра опросим свидетелей. А в полночь отправимся туда, где этот увидел привидение. Если поймают — шли мазать пастой пятый отряд.
И Максим, и Даник безнадежно вздохнули.
Осведомленные люди догадываются, что половина жутких случаев, произошедших с непослушными детьми в лагерях, придумана самими воспитателями. Дабы облегчить себе жизнь. Так, если в «Чайке» ходят слухи про жуткого маньяка, убившего мальчика, в полночь без позволения покинувшего корпус, а местом преступления называется, скажем, лагерь «Искра», то можно быть уверенным: в «Искре» рассказывают то же самое. Только про «Чайку».
Даник был человеком осведомленным, а потому вылез через окно со спокойной совестью. Спрыгнул в росистую траву. Максим, тот долго сопел и мялся на подоконнике, а следом за ним высунулась всклокоченная голова спавшего у окна Ринальдо и шепотом проголосила:
— Вы куда?
Даник выругался. Выходило, Максим-таки разбудил это недоразумение. Ринальдо, а по документам — Артем, вьюноша одиннадцати лет, был футбольным фанатом. Ходил в сине-полосатой маечке с номером на спине, за какой и получил свое громкое прозвание. А еще знал имена, пристрастия и количество голов, забитых знаменитыми футболистами за последние пятьдесят лет. На этом его таланты кончались. К жизни он приспособлен не был и руками работать не умел. Даже стелить постель. И воспитательнице Кире объявил, что за него это делает горничная. Кира сказала, что горничная дома, а здесь ему придется самому. У нас нянек нет. И Ринальдо, скрипя зубами, все утро отмывал от зубной пасты простыню и кровать. Слезы и вопли против Киры не помогли.
— Вы куда? — повторил Ринальдо, перекрикивая скрипящий над окном упрятанный под жестяной колпак фонарь.
— Девчонок мазать! — рявкнул Макс, отцепляясь от спинки кровати, кинул вниз кроссовки, тяжело сполз сам и принялся с сопением обуваться. Сопел он в основном от злости.
— И я с вами! — обрадованный Ринальдо попытался сигануть в окно.