— Да, не удивляйся. Я отличный ювелир, жаль, что не могу заниматься этим профессионально и продавать свои изделия.
— Хм… вот уж не подумала бы. Здорово. А я совсем ничего не умею делать руками, даже готовить. — Я рассмеялась.
— Научишься со временем! — Она тоже рассмеялась и даже преобразилась.
— Арита, а почему ты не уехала на Землю? Ты ведь можешь путешествовать между мирами и уже делала это. Деньги у тебя есть. Открыла бы свой ювелирный дом, прославилась.
— Да кто ж мне позволит? — Она пожала плечами.
— А если ты не станешь императрицей? Что, если ты не пройдешь этот их дурацкий конкурс и твою помолвку тоже расторгнут? Ты сможешь тогда с чистой совестью сказать, мол, сделала все, что могла, но увы.
— Ну-у-у…
— Нет, правда. Смотри, какие возможности у тебя открываются. Ты сможешь сказать своим, что едешь завоевывать Запретный мир. Поверь, в нашем мире правит совсем не магия. Сила и власть у того, у кого есть деньги, слава и имя. Создав ювелирный дом и прославив его, ты станешь близка к сильным мира сего. То есть мира того. Только тогда тебе нужно не в мою страну, а в страны Европы или в Америку. Да и не на всю жизнь, ты ведь долгожительница, скрывать свою практически вечную молодость ты не сможешь.
Мы помолчали. Брюнетка откинулась на спинку кресла, сцепив руки. Лицо ее снова приняло обычное надменное выражение. Похоже, минуты откровенности закончились, и она стала сама собой.
— Арита? Почему ты сказала тогда на Земле, что меня не жалко?
— Ты уверена, что хочешь это знать? — Она холодно взглянула на меня.
Я кивнула.
— Помимо всего этого унизительного процесса отбора после конкурса девушкам стирают память обо всем, что происходило здесь. Именно поэтому никто не знает, какие проходят конкурсы, как вообще велся отбор, по какому принципу отсеивают девушек.
Оп-па, вот это новость! А ведь мы так не договаривались. Моя память мне дорога.
— Ты так спокойно говоришь об этом… Разве не боишься, что тебе тоже сотрут память?
— Нет, Лилья. Я калахари, мы устойчивы к ментальному воздействию. Даже представить не могу, какой мощи должен быть амулет, чтобы смог пробить мою ментальную защиту. — Она заносчиво вздернула одну бровь.
— А как же тогда организаторы обезопасили себя от того, что ты можешь рассказать об этом?
— Обычная клятва на крови. Если я нарушу ее, то умру.
— А почему ты мне об этом рассказываешь? Не боишься, что узнают?
— Нет. Мне ничего не сделают, я слишком знатного рода. И потом ты все равно забудешь все. Я ничем не рискую. — Она хмыкнула. — К тому же вы со Светланой землянки. Вам скорее всего сотрут память не только о конкурсе, но и вообще о Калахари.