Сотканный мир

Тут он понял, что Иммаколата позвала на подмогу Ведьму. Та висела в воздухе за левым плечом сестры.

– Оставь его, – услышал он ее шепот. Он не думал, что Колдунья послушается, но она только плюнула ему под ноги и повернулась, чтобы уйти. Он даже не думал, что победа будет такой легкой. Она в самом деле сильно ослабела.

Ближайшая к ней тварь завыла от разочарования. Он нагнулся к ней, успокаивая, и тут Ведьма рванулась к нему, разинув пасть, вдруг наполнившуюся острыми, как бритва, клыками.

Иммаколата повернулась; менструм рвался из ее глаз.

Он закричал, призывая на помощь тварей, но Ведьма уже отшвырнула его к стене, готовясь вонзить когти в его сердце.

Спас его пиджак, который она не смогла разорвать сразу. В следующий момент отродья уже накинулись на нее и оттащили прочь. Она была их теткой и учила их безумию и мраку. Может быть, поэтому она так немилосердно разорвали ее в клочья.

– Останови их! —кричала Иммаколата.

Шэдвелл изучал дыры в пиджаке. Еще немного – и когти старухи вонзились бы ему в сердце.

– Останови их! Прошу тебя!

– Она все равно уже мертвая. Пусть позабавятся.

Иммаколата устремилась на помощь сестре, но дорогу ей преградила одна из тварей с белыми глазами глубоководной рыбы и узким, как порез, ртом. Струя менструма, проделавшая дыру в ее боку, казалось, ничуть не беспокоила ее.

Шэдвелл смотрел на все это без особого беспокойства. Он знал, что они закончат работу. Такие мелочи, как раны, их не пугали.

Тварь прыгнула на Колдунью, обхватив ее руками за шею и пытаясь поцеловать в губы своей отвратительной мордой. Шэдвелл знал, что это выведет ее из себя. Она принялась разбрасывать во все стороны менструм, который безвредно оседал на стенах и потолке, а несколько струек, попавших на Крошку (так звали тварь), только раззадорили его. У него не было органов размножения, но основным движениям Шэдвелл его научил. Крошка двигал телом, как кобель в любовном пылу, в азарте разинув пасть.

Это его погубило. Менструм попал в горло и разорвал его, как граната. Голова твари глухо стукнулась о пол.

Иммаколата оторвала от себя продолжавшее дергаться тело. Из многочисленных царапин, оставленных Крошкой, стекала кровь.

Шэдвелл приказал оставшимся отродьям собраться вокруг вею и они с неохотой подчинились, То, что осталось от Ведьмы, напоминало светящуюся груду рыбьих кишок.

Иммаколата, увидев это, застонала от боли и бессилия.

– Гоните ее, – приказал Шэдвелл. – Не хочу видеть здесь эту рожу. Гоните ее в лес.

Двое тварей схватили Колдунью. Она уже не сопротивлялась. Казалось, она их даже не видела. Что-то в ней надломилось. И власть, и сила исчезли, оставив мешок с костями, который подвывающие твари сбросили с лестницы.

Он слушал, как стук падения замирает вдали. Но она не вернулась. Он подошел к остаткам Ведьмы. От них пахло гнилью.