Сотканный мир

Дракон Хобарт открыл желтый глаз. Из другого торчал обломок копья – без сомнения, работа очередного рыцаря. Но дракон был еще жив, его кольца извивались, а в единственном глазе хватало ярости на целый полк драконов.

Он увидел ее и приподнял голову. Она задрожала и упала на влажную землю перед ним, как бабочка со смятыми крыльями. Земля перед ее глазами была усеяна костями; или то были слова? Она встала на ноги и осмотрелась. Лес молчал. Никакой рыцарь не спешил к ней на помощь.

Дракон поднял голову выше, медленно распуская кольца. Это был превосходный экземпляр, и, глядя на него, она почувствовала ту же смесь страха и восхищения, что и в детстве, когда разглядывала картинки в сказках. Он возбуждалее – другого слова она не могла подобрать.

Он заревел. Она почувствовала жар, исходящий из его пасти, от каждого из его громадных зубов. Свет за деревьями померк. Ни одна птица не пела, а может, они и не жили здесь, рядом с драконом. Исчезли даже маки и слова-кости, оставив только их, главных героев: девушку и чудовище.

– Все кончено, —прорычал Хобарт чешуйчатым языком дракона. С каждым слогом из его пасти вырывалось пламя. Почему-то она совсем не боялась, как будто смотрела кино.

– У тебя есть что мне сказать? – продолжал дракон. – Мольбы? Проклятия?

– Ничего, – ответила она. Что говорить, когда они так хорошо друг друга понимают? А когда нечего говорить, остается лишь два действия: женитьба или убийство.

– Хорошо, – дракон двинулся к ней, тяжело передвигая крокодильи лапы.

«Он хочет убить меня, – пронеслось у нее в голове, – нужно спешить». Что девушка должна делать в таких обстоятельствах? Бежать? Или усыпить его колыбельной?

Дракон был уже рядом, но не спешил нападать. Напротив, он откинул голову, обнажая белое дряблое горло.

– Быстрее, —прорычал он.

– Что?

– Убей меня.

Ее тело поняло приказание быстрее, чем ум. Роль девушки, слабой и беззащитной, не подходила ей. Она была взрослой женщиной, обладающей грозной силой. И Хобарт знал это. Он тоже выбрал не свою роль, хоть она и воплощала его заветные чаяния. Он жаждал власти, но именно власти низвергнутой, посрамленной; жаждал венца мученика. Потому он и подставил ей свое молочное горло.

«Убей меня», – сказал он. В его единственном глазу она впервые увидела, как он устал от своей силы и жестокости, как он ненавидит ее за то, что она заставляет его быть сильным и жестоким. Там, в большом мире, в свою очередь затерянном внутри еще большего, он убил бы ее сам, мстя за то, что она проникла в его скрываемую от всего мира тайну. Но здесь была лишь одна, самая подлинная история, и в этой истории он подставил ей беззащитное горло. Он был девушкой, нежной и слабой, готовой скорее умереть, чем убить.

А кто же она тогда? Дракон?

Да. Она дракон.

Она почувствовала: как ее тело увеличивается и наливается тяжестью. Кровь потекла медленно, как ртуть. Хобарт напротив нее съежился, драконья шкура опала с него серебристыми полосами, и он съежился на земле – нагой маленький человечек.

Его потерянная кожа наросла на ней. Ее радовал вес, ее сила. Теперь она была подлинной, такой, как в самых сокровенных снах. Она была драконом.

И что же ей теперь делать? Сжечь его? Перегрызть ему горло? Ей легко будет сделать это, после всего, что он причинил ей.