Сотканный мир

Де Боно все же вылез из машины и скрылся в тумане, успев крикнуть Кэлу:

– Беги!

Кэл последовал за ним и сделал несколько неуверенных шагов. Ему со всех сторон мерещились глаза. Впереди в тумане стоял еще кто-то. Да, это поистине была ночь встреч: сначала де Боно, потом Хобарт, и вот теперь – Кэл не сразу поверил в это – Шэдвелл.

Он видел этого человека во многих ролях. Торгаш, расточающий улыбки и обещания; обманщик и обольститель; пророк-завоеватель. Но таким он видел его впервые. На сером, исхудавшем лице жили только глаза – всегда небольшие, они теперь казались громадными и горели лихорадочным огнем.

Он смотрел, как Кэл пятится назад к машине.

– Бежать некуда, – сказал он усталым голосом. – Он найдет тебя везде, Муни. Это ангел, и он всевидящ.

– Ангел? Это?

Туман справа и слева дрожал, как живой. Кэл мог еще попытаться убежать, но вид Шэдвелла и его слова приковали его к месту.

– Его зовут Уриэль. Пламя Господа. И он пришел покончить с волшебством. Это его единственная цель. Волшебства больше не будет. Отныне и вовеки.

Туман задрожал снова, но Кэл все смотрел на торговца, не в силах понять, что в нем изменилось еще.

– Это мой дар миру. Я уничтожу Чародеев не ради выгоды, а из любви к людям.

Тут Кэл понял. Изменения касались костюма. Пиджак Шэдвелла, который в свое время разбил сердце Брендана и многих других, исчез. Вместо него на торговце было новое пальто, не имеющее, по всей видимости, никакого отношения к чудесам.

– Мы покончим с волшебством и обманом. Со всем этим...

Тут туман прорезал страшный крик, который тут же оборвался. Последний крик де Боно.

– Ублюдок! – вырвалось у Кэла.

– Они обманули меня, – продолжал Шэдвелл. – Ужасно обманули. Завлекли лживыми посулами, заставили проливать кровь...

– А что ты делаешь сейчас? Не проливаешь кровь?

Шэдвелл поднял руки.

– Я пришел с пустыми руками, Кэлхоун. Это мой дар тебе. Пустота.

– Не нужны мне твои проклятые дары.