Отец всхлипнул.
– Ты можешь сказать?
– Я... плохо помню. Кто-то принес его. Да. Кто-то пришел и сказал, что принес мне что-то... достал из пиджака.
Брендан покачал головой, потом задумался.
– Что-то... насчет тебя. Он сказал, что он тебя знает. Да-да. Теперь припоминаю. Сказал, что у него есть кое-что и для тебя.
– Это трюк, папа. Гнусный трюк.
Брендан смотрел на него, будто пытаясь осмыслить сказанное. Потом неожиданно сказал:
– Я хочу умереть, Кэл.
– Нет, папа.
– Да. Хочу. Не могу больше терпеть.
– Ты просто расстроен. Это пройдет.
– Не хочу, чтобы это проходило. Хочу просто уснуть и забыть, что когда-то жил.
Кэл обнял отца за шею. Тот сначала сопротивлялся, но потом нахлынули новые рыдания, его руки потянулись к сыну, и скоро они сжимали друг друга в объятиях.
– Прости меня, сынок. Можешь?
– Тес, папа. Успокойся, прошу тебя.
– Я никогда не говорил тебе, что... что я чувствую. Ни тебе, ни маме. Так ни разу и не сказал... как я... как я ее люблю...
– Она знала это, папа, – Кэл теперь сам плакал. – Говорю тебе, она знала.
Они посидели, обнявшись, еще немного. Слезы Кэла скоро высохли от гнева. Шэдвелл побывал здесь и разбил сердце его отца. Тот решил, что получил письмо из рая, но, как только нужда в нем исчезла, письмо растаяло, как все посулы и подарки этого негодяя.
– Я поставлю чайник, папа.