Накату чуть не стошнило от отвращения к самому себе. Он замотал головой и засучил ногами. Липкая картинка, сочившаяся дерьмом и кровью, все равно не отклеилась от его глаз и продолжала жечь их, будто темное пламя…
Надо бежать отсюда. Взять пистолет супера и бежать. Но куда? Для начала – подальше от этого места. А долго ли он протянет в ледяной пустыне один, пусть даже и вооруженный пушкой? Восемь, десять, двенадцать патронов – сколько там осталось? Хватит на неделю, если волки не нападут стаей. А дальше? Дальше голодная смерть. Но скорее всего ему помогут умереть. Кто-то утолит свой голод, обглодав его кости. Да, выбор невелик.
Придется возвращаться в Пещеру. Интересно, что они с ним сделают? Он пока еще мог взглянуть на ситуацию со стороны, будто оценивал положение пешки в шахматной партии. Нет, правда интересно. Они убьют его быстро, медленно или оставят в живых? Как ни странно, последнего он боялся сильнее всего. Он окажется в положении неприкасаемого. Или наоборот – шелудивого пса, которого каждый посчитает своим долгом пнуть ногой, отгоняя подальше, чтобы не испачкаться. Как они будут называть его: «членосос»? «вонючий предатель»? просто «вонючка»?…
Слишком долгая пытка. И каждый день будет накапливаться неоплаченный должок…
Значит, надо заслужить прощение. Вымолить, выиграть время, доказать, что он свой, что его «измена» была всего лишь хитростью. Вытащить козырь из рукава в тот момент, когда
Изворотливый ум Студента перебирал варианты, будто арифмометр, механически щелкающий внутри опустевшего дома. В конце концов он все-таки выдал результат.
Надо вернуть им проклятую книгу и больного ребенка.
Но вначале…
Столбняк мгновенно прошел. Студент на четвереньках пополз к трупу супера. Однако его ожидало новое разочарование. Пистолета не оказалось ни в скрюченных пальцах, ни рядом с мертвецом, ни даже в кобуре. Хотя с чего бы это ему быть в кобуре? Наката же не думает в самом деле, что дохляк с пробитым мозгом способен выстрелить, а потом сунуть пушку обратно? Но на всякий случай он все же проверил. Пусто.
Обернувшись, он наконец увидел пушку, но в таком нежелательном ракурсе, что внутри у него что-то оборвалось. Единственный «глаз» Громобоя был направлен ему в лоб. Спирали нарезного ствола формировали странный зрачок. Где-то позади пистолета маячило неестественно маленькое личико Веры.
Студент не сразу узнал ее. За одну ночь она постарела лет на тридцать. Вдобавок эта досуха выжатая старуха явно выжила из ума. Человеческого в ее глазах осталось не больше, чем в Громобое. Точно так же они отливали сталью, а на дне зрачков был тяжеленный свинец…
– Ты чего? – спросил Наката, тут же испугавшись собственного сорванного голоса. Любой резкий звук мог заставить эту идиотку нажать на спуск. Она выглядела как существо, подвешенное на единственном, до предела натянутом нерве.
Сухая трещина ее рта стала чуть шире, но оттуда не донеслось ни слова. До Студента дошло: вымаливать прощение придется гораздо раньше, чем он доберется до Пещеры. Он никогда не подумал бы, что живая тряпка, о которую он столько раз вытирал ноги, станет его судьей и, возможно, палачом. Он попытался изобразить нежность и раскаяние, но, похоже, просто не знал, что это такое.
– Слава Богу, милая, – прошептал он осторожно. – Ты как, в порядке? – Его тон стал заискивающим. – Пойдем домой? Я помогу тебе…
Нет, она была далеко не в порядке. Перегоревший мозг принимал только самые простые сигналы, а ее реакции были столь же примитивны…
– Домой, домой… – повторял Студент заклинание, которое, как ему казалось, еще способно вернуть в прежнее состояние этот муляж, зачем-то схвативший оружие. Именно полная непредсказуемость пугала сильнее всего, и Наката спотыкался о цепенеющие секунды. В данном случае были бесполезны и логика, и блестящая память. А взывать к прошлому (к любви?), пожалуй, было бы роковой ошибкой…
Ствол дрогнул и совершил короткое колебание. «Глаз» в стволе будто подмигнул ему, приглашая выйти и побеседовать по-мужски. Но при чем здесь пистолет? Так и самому можно свихнуться… О Господи, и долго эта стерва будет пытать его? Чего она хочет? Прикончить его снаружи? Вряд ли она хоть что-нибудь соображает…
– Домой… – сдавленно выговорил Студент и попытался приблизиться к Вере. (Если получится, он приласкает ее. О, как он ее приласкает! Только бы забрать пушку… Он знал, на кого истратит один патрон. И еще два – чтобы не оставлять свидетелей. Хотя жалко. Три патрона – это три шанса выжить, когда встречаешься с волками. Мальца проще прирезать. А потом все можно будет свалить на дохлого супера. Дескать, озверел ублюдок…)
Он сделал маленький шажок и понял: все, хватит. Еще одно опрометчивое движение – и она выстрелит.
Вера действительно туго соображала. Но зато ее выводы были непоколебимы.
ebooksa