Он боялся, что Ведьма пронюхала его план.
И она действительно пронюхала. Его замысел вызывал у нее неодолимый зуд. Она нюхала, она задыхалась от него. Уилл видел, как ее ногти рассекали и царапали воздух, они словно пробегали по восковой табличке, отыскивая на ней какие-то отпечатки. Ведьма повернула ладони вниз, будто он был маленькой печкой, и она прилетела, чтобы погреть над ним озябшие руки. Корзина раскачивалась, точно маятник, и он разглядел ее плотно сжатые, слепые, зашитые глаза, ее уши, заросшие мхом, бледный, сморщенный как сухой абрикос рот мумии, который втягивал воздух, чтобы определить по вкусу, что было обманного в действиях и мыслях мальчишки. Он рисовался ей слишком хорошим, слишком необыкновенным, слишком прекрасным и проницательным, чтобы быть настоящим. Она чувствовала, она знала это наверняка!
И, зная это, она сдерживала дыхание.
А шар между ее вдохом зависал на какое-то время неподвижно, замирал между небом и землей.
Но вот робко, неуверенно, едва осмеливаясь проверить то, что ей было нужно, Ведьма вдохнула. Шар, словно тяжело нагрузившись, снизился. Выдохнула — и он, словно освобожденный от груза, взмыл вверх!
И снова она ждала, сдерживала злобный вздох в перепутанной паутине своего крохотного, как у ребенка тела.
Уилл сделал «нос», передразнивая ее.
Она всосала воздух и тяжелый вдох заставил шар поползти вниз.
Ближе, ближе! — подумал Уилл.
Но она осторожно кружилась над ним, прислушиваясь и прислушиваясь к острому запаху пота. Уилл бегал по крыше по пятам за Ведьмой. Ты! — думал он, — ты хочешь меня измотать! Хочешь, чтобы у меня закружилась голова?
Оставалось попробовать последнюю уловку.
Он встал спиной к шару и замер.
Ведьма, подумал он, ты ничего не можешь.
Он ощутил звук, исходящий из слизистого зеленого облака, наполненного злобным духом, услышал в корзине пронзительные визг и возню, словно в мышеловке, и тут же тень охватила холодом его ноги, спину и шею.
Ближе!
Ведьма втянула воздух, вобрала тяжесть ночи, груз звезд и холодного ветра.
Ближе!
Слоновья тень ударила, и у него заложило уши.
Он слегка придвинул к себе лук и стрелы.
Тень поглотила его.