Месть

— Ее бегство — это неправильно. Это несправедливо. Она дала обещание, которое не сдержала. Я этого не оправдываю. Но Вы же знаете, что она хочет быть здесь. С Вами.

— Сандерс, Тейт сказала, что все это ложь. Таков был ее план с самого Парижа. Не думаю, что она вообще когда-нибудь меня прощала или меняла свое мнение. Она сказала, что любит меня, — голос Джеймсона упал до шепота. — И это оказалось ложью. Все это ложь. Она меня поимела. Наконец-то что-то выиграла.

— Нет. Это не было ложью. И Вы это знаете.

— Нет, не знаю. Я больше не хочу об этом говорить, мне и без того дерьмово. Из-за всей этой истории с Пет меня достают адвокаты, я оставляю без внимания своих клиентов и чувствую себя дерьмово. Просто пи*дец как дерьмово. Я, естественно, рад, что ты все выходные утешал ее и подбадривал, в то время как я вынужден был торчать в этом проклятом доме и упиваться ненавистью к себе, — огрызнулся Джеймсон.

Он не врал. Три долгих дня Джеймсон боролся с паранойей и паникой, гадая, неужели потерял ее навсегда? Неужели Сандерс тоже его бросил? На третий день он отчасти смирился с ее уходом. Насильно мил не будешь. Ее он не мог заставить ответить на его чувства. Но Сандерс. Сандерс был его семьей. Он не мог просто взять и уйти.

— Хорошо. Иногда мне кажется, что Вам не помешала бы такая встряска. Жаль, что это не помогло, — сказал Сандерс и протянул Джеймсону стакан с «Джеком Дэниелсом».

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — рявкнул Джеймсон.

— Похоже, Вы от нее отказались. А Джеймсон, которого я знаю, никогда не отказывается от того, чего действительно хочет, — подчеркнул Сандерс.

— Может, я этого больше не хочу.

— Ну и кто теперь лжец?

Джеймсон одним глотком осушил стакан с виски.

— Сандерс, я ей не нужен! Вбей это уже себе в башку. Ей хочется притворяться, что у нее хорошая, нормальная жизнь с ее чертовым бейсболистом. Не в моих силах это изменить! Что по-твоему я должен сделать?! — спросил Джеймсон.

— Я хочу, чтобы Вы ее вернули.

Джеймсон треснул ладонью по кухонной стойке.

— Я не могу этого сделать! Ты ведешь себя так, будто я Господь Бог, будто мне достаточно щелкнуть пальцами, и она вернется! Поверь мне, Сандерс, это не так. Сколько еще нам ходить по кругу?! Сколько мне еще ее преследовать?! — спросил Джеймсон.

— Столько, сколько потребуется.

— Потребуется для чего?

— Для того, чтобы она поняла, где ее место.

На этот раз Джеймсон сам плеснул себе в стакан.

— Сандерс, — выдохнул он, проглотив виски. — Знаю, в это трудно поверить, но иногда я тоже кое-что чувствую. Тейт сказала, что любит меня. Я ей поверил. Я долгое время в это верил. И делал вид, что мне все равно. Но теперь, когда она отказалась от своих слов, я обнаружил, что мне совсем не все равно. И это больно.