— Без резинки не буду, — отрезала Тамара.
Проклиная все на свете, Виктор снова стал одеваться.
Приведя себя в порядок, он выскочил из номера. Перед его глазами все еще стояло видение — аккуратно подстриженный чубчик пшеничных волос, плотно сжатые губы лона его подруги...
Оказавшись в коридоре, он сразу же постучал в номер напротив. В дверном проеме мгновенно появился Хохи, видимо, стоявший за дверью.
— Чего тебе? — удивленно спросил чеченец.
— Хохи, дружище, выручай, — обратился Виктор к нему не как к заклятому врагу, а как к старому товарищу, чуть ли не брату. В конце концов в такой ситуации все мужчины братья. — У тебя презервативы есть? Дай парочку.
— Нэт, — гордо ответил Хохи, — не люблю резынку. Я на босу ногу, — довольный своей шуткой, он громко захохотал.
— Черт, — выругался Виктор, не представляя, что делать. Рассчитывать на тюремщиков не приходилось, они только будут издеваться. Но на этот раз морпех ошибался. Неожиданно открылась дверь соседнего номера и в коридор вышел Гонза. Толстяк пригладил свои усы и протянул Виктору разноцветную ленту.
— На, джигит, пользуйся. Покажи этой белоснежке настоящего мужчину!
— Спасибо, Гонза, — едва не закричал Савченко, выхватывая из его рук ленту.
Тамара специально заартачилась, желая этого юношу и в то же время отказываясь от него, как бы оправдывая себя за столь легкомысленное согласие.
Виктор ворвался в номер, как ураган, на ходу сбрасывая с себя одежду одним движением.
Дрожа от возбуждения, голый, как Адам, он стоял посреди номера, пытаясь разорвать упаковку презерватива. Наконец упаковка была побеждена, и на ладони Савченко оказалось небольшое резиновое колечко красного цвета, поблескивая смазкой под электрическим светом. Дальше начались новые мучения. Виктор никак не мог понять принцип действия этого устройства, его доармейский опыт прошел без использования защитных средств, и вот теперь приходилось расплачиваться за незнание. В конце концов тончайшая резина не выдержала приложенных к ней усилий и просто лопнула.
— Первый блин комом, — насмешливо прокомментировала неудачную попытку Тамара, в ней по-прежнему боролись два чувства.
— Твою мать, — негромко выругался Виктор, зубами разрывая следующую пластиковую упаковку. На этот раз у него все получилось, облачившись в резиновую «броню», одним прыжком тут же оказался на постели и огромной мышечной массой навис над лежащей женщиной. В следующее мгновение две мускулистых руки подхватили ее ноги и широко развели их...
— Подожди, — порывисто воскликнула Тамара. Потом прошептала, глядя в глаза молодого человека: — Какой ты... большой... — Неожиданно правая ее рука осенила себя крестом, а губы прошептали: — Ну, с богом...
Возбужденная мужская плоть вошла в нее одним мощным ударом. Горячая волна боли на мгновение пронзила все тело, заставив Тамару выгнуться и громко застонать, в следующую секунду боль сменила сладостная, пульсирующая истома, которая росла с каждым движением партнера, с каждым его толчком. Истома росла, заполняя все клеточки женского сознания, ее естества, которое, переполнившись, должно будет взорваться фейерверком фантастического удовольствия...
Взрыва с фейерверком не получилось, неожиданно Виктор навалился на свою партнершу и громко застонал, по его телу пробежала судорога, и он затих.
Под тяжестью разгоряченного тела Тамаре было тяжело дышать, но она молчала, чувствуя, как емкость источника удовольствия медленно иссякает. Через несколько секунд Виктор открыл глаза и пересохшими губами прошептал:
— Прости, просто у меня давно не было женщины.