— Ничего, ничего, — так же тихо произнесла Тамара, на нее неожиданно нахлынул прилив нежности. Повинуясь ему, она погладила по жестким, коротко стриженным
волосам и добавила: — Это ведь не последний презерватив...
У стены соседнего номера стоял допотопный бобинный магнитофон «Маяк-203» с потрескавшимся лаком на исцарапанных деревянных боковинах. Из динамика доносились стоны, пыхтение, приглушенные разговоры и сдержанные крики. Магнитофон работал на воспроизведение...
Гонза Холилов лежал обутый на двуспальной кровати, возле него стоял журнальный столик, заставленный бутылками с разнообразным алкоголем. Вокруг стола в креслах сидели двое президентских гвардейцев, уже основательно набравшихся. В бункере, где злобный алжирец навязывал жесткие законы шариата, со спиртным было строго (за систематическое пьянство и башки можно было лишиться).
— Порнуха, — сказал один из гвардейцев, уже немолодой, седовласый мужчина, отхлебывая прямо из горла большой бутылки сладкий, настоянный на травах итальянский вермут.
— Пускай садит, — ухмыльнулся в усы Джавдет. Выпитая водка его не расслабляла. — Недолго ему осталось по земле ходить. Пусть побалдеет напоследок...
Немного подумав, он протянул руку к тумбочке, где лежала шкатулка с курительными принадлежностями. Достав трубку, Гонза вопросительно посмотрел на седовласого. Тот, прежде чем снова приложиться к бутылке, утвердительно кивнул.
По комнате поплыл приторно-сладкий запах гашиша, наконец Джавдет почувствовал облегчение, страх за свою жизнь куда-то улетучился. Он сделал пару глубоких затяжек, потом протянул трубку седому. Тот взял ее левой рукой, правой по-прежнему сжимая горлышко винной бутылки.
Глубоко затянувшись, седой задержал дыхание и тут же, сколько смог, влил в себя вермута. По подбородку потекла тонкая струйка сиропообразной жидкости, но никто на это не обратил внимания.
— Хорошо было до войны, — неожиданно мечтательно произнес он, попыхивая трубкой. — Президентская гвардия, да мы в Грозном были хозяевами. А что такое Грозный в то время — столица, иностранные делегации куда ехали? «Бабки» куда текли? Все туда. Полевые командиры в своих районах были хозяевами, а в столицу приезжали смирные, как овцы. Зачем эти бараны учинили новую резню? Кому это надо было?
Гонза не отвечал, раскинувшись на постели, он смотрел неотрывно на магнитофон, который медленно вращал пустую бобину. Неожиданно из динамика донесся пронзительный женский крик:
— А-а-у-и!
— Кончила, — бессмысленно оскалился седой, он посмотрел сперва на полупустую бутылку, потом на дымящуюся трубку. Наконец определился и протянул трубку Гонзе.
Прозвучавший крик неожиданно разбудил третьего собутыльника, молодой парень лет двадцати пяти спал, уронив голову на грудь. Резко встрепенувшись, он по привычке попытался нашарить автомат, которого не было. Потом сообразил, что они сейчас не в бункере и даже не в Чечне, посмотрел на магнитофон и, ухмыльнувшись, произнес:
— Баба... Давайте заберем ее у этого урода. Хватит, наигрался, теперь наша очередь!
Собутыльники, погруженные в наркотическую нирвану, ничего не ответили. Уже совсем пришедший в себя боевик попытался встать, но его остановил Гонза.
— Сиди.
— Это еще почему?
— Вдруг с русским что-то произойдет и он не сможет выполнить задание? Тимур всем нам бошки, как козлам, поотрезает или того хуже, вернет к Бабаю, а тот шкуру спустит с нас живьем. И это не мои предположения, сам знаешь...
— Так что же делать? — испугался боевик.
ebooksa