В следующую секунду она сорвала с Джамили остатки одежды, оставив на девушке лишь пояс и чулки, и принялась неистово целовать тело подруги.
Не знавшие ни мужской ласки, ни губ младенца груди не растекались кругами по телу, как у зрелых женщин, а остались стоять остроконечными холмиками, вершины которых венчали коричневые соски, вокруг которых дыбились черные жесткие волоски — отличительная черта женщин Востока.
Эти волоски еще больше завели Графиню, она страстно целовала и покусывала тело подруги, облизывая рубцы шрамов, она спускалась все ниже...
Джамиля томно стонала и извивалась от этих ласк, почувствовав у своего лона горячее дыхание, тихо прошептала:
— Я еще девушка...
Лариса, целуя внутреннюю сторону бедер, никак не отреагировала на это заявление. Лишь когда девушка стала дрожать как в ознобе, оторвала от ее живота лицо и, с блестящими при свете ночника глазами, тихо произнесла:
— Мы этот недостаток исправим.
Лаская правой рукой влажное, трепещущее лоно девушки, левую протянула к прикроватной тумбочке и достала с верхней полки небольшой пластиковый фаллоимитатор. Эту игрушку она приобрела еще давно в одном из секс-шопов и пользовалась им, если Тимур заканчивал раньше любовные игры, а ей все еще не удавалось достичь пика наслаждения. Или когда приходилось коротать ночи в одиночестве.
Обильно смазав слюной пластиковый цилиндр, Лариса склонилась к уху Джамили и нежно прошептала:
— Повернись, милая, так тебе будет удобнее.
Девушка послушно приняла коленно-локтевую позу и
гут же почувствовала, как в нее проникает скользкий инородный предмет. Джамиля еще громче застонала и задвигала тазом, подчиняясь жадной руке подруги. Извиваясь на постели под ударами искусственного члена, она шептала пересохшими губами:
— Не надо, не надо, это грех...
— Ты собралась на войну, — страстно шептала ей в ответ Графиня, одной рукой орудуя имитатором, а другой грубо тиская тяжело отвисшие груди. — А война все списывает и все грехи отпускает.
Неиспытанное до сих пор удовольствие захлестнуло девушку всю без остатка, не помня себя, она во весь голос пронзительно закричала. Когда волна удовольствия схлынула, все еще тяжело дышащая Джамиля открыла глаза, боли она не почувствовала, вопреки своим ожиданиям. Тело казалось невесомым, было так легко, что хотелось петь, плясать, летать.
Лара с безучастным видом сидела на противоположном краю кровати. Закурив сигарету, она произнесла:
— Пойди прими ванну, а я пока сменю белье... — Потом улыбнулась и, подмигнув, добавила: — Надо же тебе увидеть и другую сторону медали.
Джамиля на дрожащих, плохо слушающихся ногах поднялась с постели и тут же увидела на простыне небольшое кровавое пятно.
Весь день они провели в постели, вымотанные бессонной ночью, обнаженные, крепко обнявшись, как будто хотели еще продолжать дарить друг другу ласки.
Джамиля проснулась первой, когда на темно-синем небе зажглись первые звезды. Бесшумно поднявшись с постели, она стала быстро собирать разбросанные в беспорядке вещи.
ebooksa