VI
Туман с восходом солнца стал быстро развеиваться. Через полчаса лишь невысохшая роса была напоминанием о нем. Чечетов и Волин лежали под большим раскидистым кустом какого-то хвойного растения. Группа спецназа расположилась тут же, невдалеке, укрывшись от посторонних глаз в «зеленке».
— Так, Игорек, давай мы с тобой изучим объект атаки, а потом обсудим наши наблюдения, — предложил Чечетов.
— Идет, — согласился Волин. Офицеры приложили к глазам окуляры биноклей и стали изучать объект.
Афганская крепость насчитывала не одну сотню лет. Ее стены помнили пехотные фаланги Александра Македонского, боевых слонов царя Дария, конницу хромого Тимура, солдат английского экспедиционного корпуса и советских бойцов Сороковой армии. За эти долгие кровопролитные века кому-то крепость покорялась, кому-то нет. Ход времени не остановишь, и все они — и победители, и побежденные — ушли, исчезли в сумерках истории, а крепость стоит.
Волин удивлен был таким сходством крепости с макетом, предоставленным отделом разведки. Сейчас Игорь, досконально изучивший макет, легко узнавал детали. Крепость представляла собой некогда грандиозный четырехугольник. Высокие кирпичные стены, башни по углам обладали множеством бойниц, галерей и переходов. Внутри размещались жилые строения для защитников, мастерские, где ковали и ремонтировали оружие, склады с продовольствием и колодцы с питьевой водой.
Сейчас мало что осталось от той прежней крепости. Две стены из четырех рухнули, и о них не осталось даже воспоминания. Две другие сильно обвалились, хотя кое-где высота стены достигала четырех с половиной—пяти метров. Из четырех башен осталась одна и то лишь наполовину. Внутренних построек и вовсе не осталось, их заменяли огромные советского производства армейские палатки. В центре этого полевого лагеря стояла зеленая полевая кухня, из ее трубы валил такой дым, что можно подумать, что там стоит паровоз под парами. Дальше было несколько пулеметных точек. Под прикрытием стены на правом фланге стояло орудие, обложенное мешками с песком. Возле орудия стоял штабель зеленых снарядных ящиков. На стене виднелись стволы автоматических гранатометов. Из-за палаток виднелся навес с автомобилями, Волин насчитал три машины, армейский «УАЗ» и две грузовые «Тойоты».
— Ну что, Игорь, подведем итог? — отрываясь от бинокля, спросил Чечетов.
— Давай, Володя, —согласился Волин.
— Начинай ты.
— Значит, так, судя по внешним признакам, в лагере человек двести, плюс-минус двадцать человек. На вооружении у них семидесятишестимиллиметровое орудие образца сорок второго года и запас снарядов. Около пятидесяти ящиков, в каждом ящике по три снаряда. Значит, штук сто пятьдесят. Шесть крупнокалиберных пулеметов, четыре «утеса» на треногах и два «ДШК» на колесных станках. На крепостной стене две ячейки с гранатометами «пламя». Четверо часовых, двое внизу на подходе к лагерю, двое на крепостной стене. Предполагаю, что ночью караулы удвоятся, если не утроятся.
— Почему?
— Пепелища небольших костров по периметру. Их больше, чем часовых, пять. Кружки возле них говорят, что ночью дежурят больше, чем днем.
— Точно, — согласился Чечетов, — глаз у тебя наметан, разведчик. Ну а насчет машин что скажешь?
— Я обнаружил только три — наш «уазик» и две «Тойоты». Предположительно в их кузовах безоткатные орудия. Если судить по зачехленным контурам. С «уазика» снят передний мост, одна «Тойота» стоит без двигателя, у другой тоже поднят капот.
— Точно, — согласился майор, лицо его было задумчиво. Чечетов нервно покусывал нижнюю губу.
— Что-то случилось, Володя? — спросил Волин.
— Да понимаешь, по разведданным, в лагере находятся почти триста боевиков и девять машин. Два «УАЗа», шесть «Тойот» и крытый «Урал». А сейчас получается, что «хачиков» меньше и машин осталось только три. Ох, что-то все это мне не нравится. Ну ладно, проверить это нам удастся только после того, как мы туда попадем. Хорошо, пошли к ребятам. Наметим ход дальнейших действий.
Пятясь, как раки, офицеры выбрались из своего укрытия, пригибаясь, они пробрались к стоянке группы. Утомленные двухсуточным переходом, почти все спецназовцы спали, укрывшись в зелени кустов. Бодрствовал лишь один Зульфибаев, на его плоском круглом лице лежала печать задумчивости. Прапорщик сидел, поджав под себя ноги, на коленях держал автомат. На нижней части его лица обозначился темный контур щетины, в сочетании с бритой головой и раскосыми глазами ни дать ни взять древнеяпонский самурай.
— Прямо-таки живой экземпляр из фильма «Провал во времени», — произнес вслух Владимир Чечетов. В глазах Зульфибаева сверкнул злобный огонек, но тут же он сменился усмешкой.
ebooksa