Я взяла листок и развернула. Это был шероховатый черно-белый рисунок Мака с надписью: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» большими буквами сверху. Давались некоторые биографические сведения — Маку было шестнадцать, — но больше никакой информации.
— Алан Маккензи Фрейзер, — прочла я.
— Его выследили по телефонному звонку домой, который он сделал на прошлой неделе.
Я кивнула, сложила листок и принялась смешивать истину с ложью:
— Он в первый же день попросил разрешения позвонить в другой город — это было с неделю назад. Проработал весь день, а больше я его не видела.
Я говорила с Браном о Маке. Бран пообещал устроить так, чтобы кто-нибудь весной нашел останки Мака: родители не будут вечно ждать его звонка. Я сделала немного, но все, что могла.
Потребовались больше усилия и посторонняя помощь, но я была умытой, одетой и красивой к обеду с Адамом и Джесси. Но оказалось, что это обед только с Адамом, потому что Джесси сказалась больной. Адам оставил ее дома, и она смотрела кино с Даррилом и Ауриэлью, потому что у Уоррена было свидание с Кайлом.
Под смягчающим влиянием хорошей еды и приятной музыки, Адам расслабился, и я обнаружила, что под маской властного, вспыльчивого Альфы, которую он обычно носит, таится очаровательный властный и вспыльчивый мужчина. А ему, казалось, очень нравится то, что я упряма и непочтительна, никого не слушаюсь, что он всегда во мне и подозревал.
Он заказал десерт, не посоветовавшись со мной. Я бы рассердилась, но это было нечто такое, что я никогда не заказала бы себе сама: шоколад, карамель, орехи, мороженое, настоящие взбитые сливки и тесто такое пышнее, что и оно сошло бы за шоколадное пирожное с орехами.
— Итак, — осведомился он, — когда я прикончила последний кусочек, — я прощен?
— Ты высокомерен и перешел все границы, — ответила я, показывая на него вилкой.
— Я старался, — произнес он с ложной скромностью. Глаза его потемнели. Он перегнулся через столик и провел большим пальцем по моей нижней губе. И следил за мной, слизывая с пальца карамель.
Я оперлась руками о стол и наклонилась.
— Это нечестно. Я ем твой десерт, и он мне нравится, но ты не можешь использовать секс, чтобы я не сердилась.
Он рассмеялся — тем мягким смехом, который начинается в животе и поднимается в грудь. Счастливый, расслабленный смех.
Ситуация развивалась несколько быстрее, чем хотелось бы для спокойствия, поэтому я решила сменить тему.
— Бран сказал мне, что велел тебе присматривать за мной.
Он перестал смеяться и приподнял обе брови.
— Да. А теперь спроси, присматривал ли я за тобой только ради Брана.
— Хорошо, я клюну. Ты присматривал за мной только ради Брана?