— Говори, — Станислав по-прежнему не в силах был оторвать взгляд от зловещего пленника.
— Егор Коломийцев дал любопытные показания: тот второй якобы сказал напоследок Радищеву: «Я забираю дар». А наши сотрудники слышали, как Веня кричал: «Не помню! Я ничего не помню!» Вдруг он действительно НЕ ПОМНИТ свое заклинание? Что-то с ним сделал сбежавший подельник.
— Не исключено.
— Поэтому я решил рискнуть… Зайду в камеру и напрямую его допрошу.
Станислав удивленно взглянул на Теологова:
— Ты серьезно?
— Вполне.
— Сумасшедший! Опять же, как врач, не могу тебе позволить совершить самоубийство. А вдруг он по-прежнему опасен?
— Подожди…
— Я понимаю, — не унимался Станислав, — ты крутой боец, прошел спецназ. Однако здесь ты имеешь дело с тем, кто убивает не оружием, не приемами, а словом! Или ты так сильно мечтаешь о пенсии?
— Если бы ты меня дослушал, то все понял. Я захожу в камеру, а ты внимательно следишь. Вот тебе радиопередатчик. Как только услышишь какое-нибудь странное бормотание с его стороны, тут же подаешь сигнал. Кстати, и Лиза говорила: прежде, чем выкачать энергию, он что-то тихонько произносит на непонятном языке.
— Право, не знаю…
— Станислав, ты ученый или нет? Разве самому тебе не интересно?
— Но риск…
— Будешь действовать в соответствии с инструкциями, никакого риска не будет… Пойми, если я решился на эксперимент, я все равно его проведу. С тобой или без тебя.
— Ладно, — вздохнул Марков.
— Тогда начнем прямо сейчас. Ты чего такой озабоченный? Рассказать веселый анекдот про одного врача?..
Все рухнуло в одночасье, а теперь он продолжал лететь в пропасть, страшный конец которой уже виден. Боли в спине усиливались, а скоро станут невыносимыми; еще вчера он еле передвигал ногами, а сегодня окончательно прикован к инвалидному креслу. В его камере имелось небольшое зеркало, однако он больше не смотрел в него, ибо знал, что с каждым днем, каждым часом его красивое молодое лицо будет расплываться, покрываться новым числом морщин.
Когда Вениамина схватили, он сначала не понял, что произошло с ним на кладбище. Он все ждал хозяина. Веня окончательно убедился, что без хозяина он ничто! Хозяину подвластно все! Он обязательно проникнет сюда и вызволит своего ученика.
Но хозяин не появлялся, как Веня не призывал его. Оставалось лишь стонать и ждать, ждать, от злости кусая до крови губы. Организм терзал жуткий голод, а от пищи, которую подсовывали в камеру, Веню тошнило.
ebooksa