Высшая мера

Дело в том, что, когда Ласманис и Мартынов разработали план операции, так и осталась невыясненной одна деталь. О ней Артур Янович сказал под конец:

— Итак, мы предусмотрели все. Кроме одного. Первое, что сделают налетчики, это снимут часового. Рисковать человеком не имеем права, посему пост у банка на сегодняшнюю ночь отменяется.

Мартынов вздохнул:

— Но ведь тогда они могут заподозрить неладное. И даже если полезут в здание, все одно будут настороже.

— Что же ты предлагаешь? — нахмурился Ласманис.

Терентий Петрович не успел ответить. К столу подошел уполномоченный Онуприенко и твердо заявил:

— Ставьте меня, не подведу. Стрелять они не станут, чтобы шум не поднимать. Ну, оглушат, только и делов.

— Стрелять не станут, это точно. А пырнуть ножом могут, — сказал Артур Янович. — Нет уж, тогда давайте я встану.

Мартынов что-то хотел сказать, но Онуприенко горячо возразил Ласманису:

— Вы коммунист, Артур Янович, а я, может, завтра в партию попрошусь. У вас за спиной и подпольная работа, и Зимний… а у меня, спрашивается, что?

— Не горячись, — остановил его Ласманис, — здесь на одних только эмоциях нельзя.

Уполномоченному милиции слово «эмоции» показалось обидным:

— Не знаю, какими-такими… но прошу запомнить, товарищ Ласманис, что я… за дело революции… против мировой контры…

— Ладно, — улыбнулся Артур Янович. — Решили. Пойдешь.

И вот сейчас, если выглянуть из окна одноэтажного, но довольно высокого здания банка, можно увидеть темную фигуру часового, услышать его спокойные шаги.

И не удивительно поэтому, что все остальные, особенно «начальство» — Ласманис и Мартынов, с замиранием сердца следили за Онуприенко. Все начнется с него.

Время, как всегда в таких случаях, тянулось неправдоподобно медленно. В тысячный раз люди думали: все ли учтено? Нет ли упущений?.. И пальцы рук впивались в винтовочные приклады, в рукояти револьверов и ножей.

А звезды, как прежде, светили ровно и спокойно. И ночная тишина, казалось, позванивает издалека, со степи, серебряными колокольчиками… Но вот — словно ветер засвистел в пучке проводов, словно ветка хрустнула поблизости. В другой раз обратишь ли внимание на это?.. Да никогда, ей-же-ей.

Но именно в ту секунду все, кто был в засаде у здания и внутри, поняли: начинается. Командиры почти полностью стянули сюда свои группы. Лишь десять человек залегли вдали, у степной развилки, чтобы отрезать путь отступающим бандитам.

Мартынов усомнился было — не маловато ли? Ласманису удалось быстро уговорить, убедить его, ведь не зря единственный пулемет, который они имели, был передан именно сюда…