Овернский клирик

22
18
20
22
24
26
28
30

– А почему вы решили написать книгу об Иринее?

Дорога вела прямо, но я заметил, что мы подходим к перекрестку. Ансельм замедлил шаг.

– О Святом Иринее? Скорее всего из чувства противоречия. Мне не понравился его страх.

– Как?

– Страх, – я усмехнулся. – И святые могут испугаться, брат Ансельм. А Ириней испугался. Он жил в страшное время – время гонений, войн, бунтов. И он решил, что Враг рода человеческого слишком силен.

– А вы считаете иначе?

Ансельм остановился – точь-в-точь на перекрестке.

– Мы много об этом спорили в Болонье. Даже устроили диспут с самим Петром из Ломбардии. Признаться, Врагу мы не оставили ни одного шанса…

– То есть вы считаете, что в мире есть только одна Сила?

– Конечно, – кивнул я. – И эта Сила – Господь. Отцу Петру пришлось туго, и будь его воля, нас бы вразумили не только словесно. Но тогда он еще не мог собирать хворост…

Внезапно я рассмеялся. Ансельм поглядел на меня в немалом изумлении.

– Ничего… Просто вспомнил… В Болонье со мной учились двое клириков – оба с самого края света. Один – Диметрий Фульминат, схизматик, откуда-то из Сарматии, второй – из Норвегии, кажется, его звали Хельг. Они додумались до того, что поелику Христос обещал спасение всем, то это касается и Врага!

– Что?! – парень окончательно обомлел.

– Представь себе. Написали трактат о спасении Князя Тьмы и бухнули прямо на стол Петру Ломбардскому! Каково?

– Наверное, костер горел долго, – понимающе вздохнул итальянец. – А на чем их жгли – на мокрой соломе?

Я покачал головой – вспоминать об этом было приятно.

– Обошлось. Для них обошлось. А отцу Петру довелось пускать кровь. Говорят, в Сарматии этот трактат не менее популярен, чем у нас писания Абеляра… Кстати, куда нам идти – налево или направо?

Ансельм отшатнулся – вопрос попал в точку.

– Мы забыли еще об одном твоем грехе, брат. Кто велел привести меня сюда? Надеюсь, не наш друг де Гарай?

– Нет.