Наверху долго не унимались – похоже, возлияние продолжилось. Вскоре хриплые голоса затянули песню, начало которой я уже слышал. Итак, род людской воспрянет и поделит все по справедливости. Весь мир угнетения и насилья будет разрушен до основанья, а затем каторжники и бродяги построят истинный Град Божий. Для этого всем нужно собираться для последнего и решительного боя, чтобы перерезать попов, господ, грамотеев и всех, у кого нет мозолей…
Пели долго, и под этот аккомпанемент я рискнул вновь раскрыть «Светильник», точнее, его хитрую обложку. Времени мало, следовало рискнуть. Ночью я сделал не все, хотя столь милые сердцу моих тюремщиков мозоли – даже кровавые водянки – успел заработать.
И все-таки я не успел. «Браслет» на левой лодыжке еще не поддавался, когда люк заскрипел и начал отъезжать в сторону. Я быстро спрятал напильник за спину.
– Тут о-он!
В проеме мелькнула знакомая бородатая физиономия. Затем появилась другая – тоже уже виденная. Со стуком упала лестница, по ступеням протопали кожаные башмаки.
– Мир вам, отец Гильом! Как вам у нас?
Бесстрашный де Гарай был трезв, что мне очень не понравилось. Пьяным он устраивал меня куда больше.
– Не смог вас вчера лично встретить, но вы, надеюсь, не в обиде.
Почему бы ему не прийти часом позже? Почему бы не выпить вместе со своими дружками?
Разбойник, не торопясь, прошелся по подвалу и присел на солому, правда, держась от меня на некотором удалении.
– Нам надо спешить, но хотелось бы сперва поговорить с вами, отец Гильом.
В прошлый раз он обращался ко мне на «ты». Вероятно, прутья, которыми его угостили Пьер и Ансельм, научили де Гарая вежливости.
– Вы – монах, а значит – враг трудового народа. Но я не хотел, чтобы вы унесли на тот свет неверное представление о нас.
– О вас? – не выдержал я. – Помилуйте, сын мой, ваше благородство и человеколюбие не нуждаются в доказательствах!
Де Гарай поморщился, и я вдруг понял, что разбойник ощущает некоторую неловкость.
– Вы отпустили меня в тот раз. К тому же вы – храбрые ребята, а я таких уважаю. Вы, наверное, принимаете меня за наемника…
– Принимаю? – восхитился я. – Да не может быть!
– Мы служим народу! – де Гарай повысил голос. – Народу, которому вы, попы и дворяне, уже много веков не даете вздохнуть. В борьбе с вами все средства хороши, поэтому я и сошелся с этим мерзавцем и душегубом де Лозом, который ничуть не лучше вас.
– Хуже, сын мой. Он ко всему еще и сатанист. Вам не жалко своей души?
Он вздрогнул – мои слова попали в цель.