Рокотание двигателя я почуял едва ли не за версту — настолько обострился мой слух. Моторов в Кедрине осталось не так уж много. Ну а в ночную пору мало кто решался ездить по городу, да еще производя столько шума. Это был своего рода вызов впавшему в забытье, стонущему от кошмарных снов Кедрину.
…Командир кедринского эскадрона Охраны ротмистр Селиванов, раскинув руки, стоял на ступенях парадной лестницы перед дубовыми дверями штаба уездной жандармерии. Штаб занимал здание бывшей Первой гимназии — с дорическим портиком и непременными львами по бокам лестницы.
Немолодой, полный, взъерошенный со сна ротмистр защищал двери. Селиванов был в незастегнутом кителе, галифе и хромовых сапогах. В ярком свете фонарей мне было видно: он красен как рак, и кажется, его вот-вот хватит удар.
— Не пущу, — повторял ротмистр жутким шепотом, каждый раз отступая еще на один шаг.
Ситников и я в сопровождении взвода автоматчиков тотчас делали шаг, надвигаясь на него в ледяном безмолвии. Лица наши были непроницаемы, в глазах светилась сталь. Выстроившиеся цепью в три ряда гренадеры держали пальцы на спусковых крючках, и можно не сомневаться: только прикажи — откроют шквальный огонь.
— Не пущу. — Еще шаг. Осталось всего три.
Из окон нижнего этажа выглядывали караульные жандармы. И пулеметы, и автоматы были у них наготове. Но приказ не поступал.
— На проводе командир бригады, — высунулась из дверей голова ординарца.
Ротмистр молча погрозил нам пальцем — мол, теперь вы у меня попляшете.
— Дайте мне трубку! — раздался властный, неколебимый голос наместника. Он даже протянул руку, как будто мог получить эту самую трубку прямо здесь и сейчас. Приказ был отдан по всем правилам командного искусства; казалось, ему нельзя не подчиниться. И все же жандарм устоял.
— Я сам… — просипел он задушенно, развернулся и юркнул в дверную щель.
Наш отряд преодолел последние ступени и стоял у дверей. Сибирский крылатый герб был со всем тщанием вырезан на каждой створке: птица феникс вот-вот взлетит.
— Пусть поговорит, — улыбнулся Ситников. Я не понял, чему он радуется, и спросил:
— Ты обращался к полковнику Арзуматову?
— И не думал. — Наместник продолжал улыбаться.
— Ты занял телефонную станцию, посадив вместо барышень своих людей, — начал я фантазировать. — И у тебя есть человек с голосом Арзуматова. Твой артист в два счета убедит ротмистра пустить нас в хранилище.
— Хм. — Наместник почесал подбородок. — Откуда ты знаешь?
— А ты знаешь перечень кодовых слов, которые использует Корпус Охраны для экстренной связи? — ответил я вопросом на вопрос. — Он меняется каждый день. Это такой здоровенный том — на целый год…
Лицо Ситникова начало вытягиваться: на щеках его вздулись желваки, а у глаз появился нехороший прищур. Пожалуй, сейчас он скомандует гренадерам начать атаку.
— К счастью, для кедринского эскадрона, как всегда, не хватило экземпляра…
ebooksa