Дезертир

– Кроме Робеспьера, проектом занимается кто-то из членов Комитета. Но кто – мне не говорят, гражданину Вадье, впрочем, тоже. Но этот неизвестный – не обязательно предатель. Проект «Лепелетье» – масса документов. Не исключено, что в этом случае шпион сумел завербовать кого-то из помощников своего коллеги. Выход один – выйти на группу д"Антрега. Вчера и сегодня я встретился со всеми нашими, кто сейчас в Париже. Вы – самый опытный, гражданин Шалье. Только вы работали с подпольем…

Обнадеживать чернявого не хотелось, но молчать было нельзя. К тому же появился удобный повод узнать нечто новое.

– Что вы можете мне сообщить сверх этого, гражданин Амару?

– Спрашивайте… Но ничего не обещаю.

– Суть проекта? Назначение?

Чернявый молча покачал головой. Я задумался.

– Тот, кто помогает Робеспьеру. Кто это может быть?

Амару усмехнулся:

– Сен-Жюст, Приер-старший и Эро де Сешель. Все трое подходят.

Из этой троицы я кое-что слышал только о Сен-Жюсте. Этот недоросток на каждом углу хвастался, что еще за несколько лет до Смуты публично оскорбил Королеву. Тогда Ее Величество простила наглеца. Два месяца назад гражданин Сен-Жюст лично руководил судом, отправившим Королеву на эшафот…

– И последнее, гражданин Амару. Вы думаете, что шпион и помощник Робеспьера – разные лица?

Чернявый пожал плечами:

– Так думает гражданин Вадье. Но лучше вам поговорить с ним лично. А пока – спешите! Они взяли нас за глотку, еще немного, и…

Я с удовольствием допил кофе, пожалев, что не могу слегка пооткровенничать с чернявым. Я представил, как вытянется его физиономия, когда гражданин «комитетчик» узнает, кто перед ним, и еле сдержал улыбку. Хорошо, когда можно бросить в лицо таким, как он: «Плевал я на вашу смерть!» Ничего, еще успею. Пока же не грех кое-что узнать…

– Мои полномочия, гражданин Амару? Я давно не работал в Париже…

Чернявый пожал плечами:

– Формально – не меньшие, чем у Шометта или Реаля.[34] Но вы правы, здесь, в Париже, все не так просто. Любое ваше решение могут немедленно оспорить. Впрочем, право ареста за вами остается. Кроме делегатов Конвента, конечно…

– Ареста? – я невольно хмыкнул, вспомнив разговор с Вильбоа. – А освобождения?

– В каком смысле? – Амару был явно удивлен. – Вас самого не тронут, вы неприкосновенны. А освобождать… Если что, обратитесь ко мне, но и я не всемогущ. Здесь, увы, Париж. Без санкции Шометта и визы гражданина Робеспьера нельзя освободить даже уличного воришку. Кто у вас расписался на пропуске от Комитета спасения? Бийо-Варенн? Его подписи мало…

Я кивнул, стараясь глядеть в сторону. То, что с удостоверением национального агента Шалье что-то не так, я понял давно. Выходит, чернявый не знает, что первым на документе расписался именно Неподкупный! Он, а не гражданин Вадье! Да, интересно получается…