— На крестах... А хорошо бы, Аякс! Всех — на крестах!
— Ага. Страшная ты очень, погляжу. И твоего декуриона тоже — на крест? Спи лучше! Эх, была бы у меня такая дочка!..
— Отчего вы, Сыны Отца, столь жестоки, столь немилосердны? — спросила я Учителя.
— И кто это такой добрый интересуется? — усмехнулся Он.
Сон, не сон...
Да проснись ты, госпожа Папия! Проснись, говорю!..
Не сон.
Яркое солнце за окном, за отворенными настежь ставнями, ласточки в белесом от жары небе. Помпеи, славное заведение дядюшки Огогонуса. Все знакомо, все обычно. Аякс все тот же... Нет! Не тот же, совсем не тот.
Госпожа Папия! Проснись наконец!
Проснулась.
— Что-то случилось? Что-то...
Можно не спрашивать. Все на лице у одноглазого написано — большими буквами, как в школьных прописях.
— Спартак...
Сглотнул, по лицу ладонью провел, глазом своим единственным моргнул, словно под веко пыль попала.
— С утра закричали. Сначала на форуме, потом на улицах. Разбиты наши, у Везувия разбиты. И Спартак вроде как... Убит, значит.
Привстала, в окно посмотрела, все еще не понимая Ласточки, ласточки... Хорошо вам там, в небе, ой хорошо. До первого ястреба.
— Эта когорта, «Жаворонок» которая... Квинтилий Басс, в общем. Перехитрили наших, ночью напали. Почти всех на месте положили, кто уцелел, на вершине заперся.
Встала, накинула тунику.
Кивнула.
Все ясно! Как думали, так и случилось. Когорта «Жаворонок», ветеранская, отборная, успела раньше, чем наши на Везувии спохватились. И что ночью напали, тоже понятно. Мастера!