— Я так поняла, Аякс. Болтают многие, площадь целая, а видел всего один. И не видел даже толком.
— Чего ж не видел, госпожа Папия? Все видел, все сходится: шестая когорта, ветеранская, жаворонок на значке.
— И больше ничего. Пока мы знаем, что Квинтилии Басс у Везувия, наверное, и сам Глабр туда уже подоспел — или подоспеет вот-вот. И все! Боя не было, убитых не было, пленных. А ты: разбили, убили!
— Ну... Понятное дело, на то и болтают. Один сказал: пришли, второй: в бой вступили, третий: строй прорвали, четвертый: лагерь захватили.
— Угу. Эх, взять бы этого болтуна, за ворот встряхнуть, ножик к горлу приставить!
— Это можно, Папия! Прослежу за ним, а ближе к утру…
— Нет, не стоит, все, что знал, он уже рассказал. Глядишь, завтра новый говорун объявится — и его послушаем. Приказ помнишь: наблюдать и докладывать, не больше. Пока мы свое дело сделали, ты прав. Будем ждать.
— Только... Последнее это дело, госпожа Папия, — ждать. Оно, бывало, стоишь, выхода на арену ожидаешь...
— Мы давно на арене, мой Аякс. Не спеши! Слушай, пыль-то откуда? Никогда не видела, чтобы так много...
Не спешить! Легко сказать, не спешить. Перед битвой — еще ладно, а когда бой начался? Твои друзья уже воюют, им в лицо Смерть глядит, а ты!..
Но тогда, в те далекие жаркие дни, и вправду никто не торопился. Что случилось, я поняла быстро: ветераны Квинтилия Басса заняли дорогу, которая на Везувий ведет, но дальше не пошли. Ждут! Понятно чего — Глабра ждут. И Спартак не торопится — тоже ждет. И Глабра-претора, и момента нужного.
Значит, и нам с Аяксом подождать следует. Хоть и прав одноглазый — последнее это дело. Ведь там, на Везувии, все наши: и Крикс, и Каст, и Ганник, и Спартак. И Эно-май тоже там.
Почему-то за него я не волновалась. Совсем. Мой белокурый бог на войне, я тоже. Мы хотели этого, надеялись, мечтали. Все идет правильно.
— Стой, девочка, да! А ну стой! Стой, говорю!..
Ага, сейчас! Вот прямо-таки посреди улицы колонной коринфской замру.
— К-куда-а?!
И — лапища тяжелая на плече. Это уже хуже. Вот гарпии с даймонами! И Аякса куда-то унесло.
… Не куда-то, конечно. Сама ему, одноглазому, велела в дом к декуриону нашему наведаться — к привратнику знакомому. Вдруг там еще один «источник» заплещет? Вроде бы ни к чему мне охрана — две улицы всего-то и пройти С таберны дядюшки Огогонуса. И на тебе!
— Покажись-ка, цыпочка, да!
Пьяный? Пьяный, конечно, прямо вакхант. Дух, как из пифоса, рожа красная, в прыщах. При бороде — не из римлянин, значит. Но и не из наших. Говор чужой, сразу слышно.