- Все дела. Бакалейный бизнес, сам понимаешь.
- Работаешь много?
- Стараюсь. Наш профсоюз не разрешает работать больше шестидесяти часов в неделю.
- Ну старайся, старайся. Как там старушка «вольво», на ходу?
- В лучшем виде.
«Вольво» сгорела дотла в первый же день, как только Томми прибыл в Сан-Франциско.
- Швейцарцы умеют делать машины, а? Перочинные ножи - фуфло, но автомобили у мерзавцев качественные.
- Шведы, не швейцарцы.
- Что ж, фрикадельки у них тоже вполне на уровне. Мама жарит мне во дворе индейку во фритюре. Что-то дыму больно много. Пойду гляну. Никак масло не закипало - сегодня всего градусов десять.
- Здесь тоже холодновато.
- Похоже, навес занялся. Бегу.
- Давай. Я люблю тебя, папа.
- Звони матери почаще, а то волнуется. Ого, и машина загорелась. Пока, сынок.
Через полчасика, когда они пьют кофе, сдобренное кровью Уильяма, в дверь опять звонят.
- Это начинает действовать на нервы, - замечает Джоди.
- Позвони своей маме, - предлагает Томми.
- Я открою.
- Снотворное, что ли, ему давать, чтобы не так сильно надирался перед кровопусканием?
Звонок опять дребезжит.
- Просто надо дать ему ключ. - Томми подходит к пульту у двери и нажимает кнопку.