— А вам, мистер Петерсон, не кажется, что мальчик нуждается в приятелях, с которыми он мог бы играть?
— Я с вами совершенно согласен и даже усыновил одного мальчика, но он, к сожалению, умер. После этого я опасаюсь экспериментировать.
— Но причем здесь эксперимент? Ведь умереть мог любой ребенок, возразил доктор, — почему бы вам не приглашать какого-нибудь паренька из местных хотя бы на несколько часов в день, чтобы ваш сын мог немного поболтать и поиграть с ним?
— Нет, нет, никогда! Поживите у нас, понаблюдайте за мальчиком, осмотрите его; может быть, сможете посоветовать что-нибудь.
— Как врач, думаю, что сделать для него сейчас можно очень немного: ну, скажем, внимательно следить, исправлять дурные привычки, которые могли у него выработаться.
Петерсон удивленно поднял брови:
— Это не ново. Несколько лет назад я советовался с одним крупным специалистом, и он заявил, что ребенку необходимо предоставить свободу действий. Он что-то советовал относительно подавленных желаний и утверждал, что единственный шанс добиться хоть какого-нибудь улучшения — позволить ребенку жить — как он хочет. Вот почему мы очутились здесь и завели ланей и кроликов.
— Вы, кажется, упоминали, что мальчик любит охотиться на них?
— Не совсем так. Не буду ничего добавлять к сказанному, а хочу, чтобы вы хорошенько понаблюдали за ним. Я сказал Йорри, чтобы он по возможности помогал вам. Он знает моего сына лучше, чем я, да простит меня Бог, а уж я знаю его более чем достаточно. Мне трудно говорить об этом; лучше узнайте все подробности у Йорри. А сейчас поздно, наверное, вам пора спать. Пожалуйста, заприте дверь на ночь.
— Я обязательно это сделаю, — сказал доктор. — Но зачем? Ведь вы сказали, что здесь никто ничего не украдет.
Обескураженный всем увиденным и услышанным, доктор отправился в свою комнату. Из своего богатого опыта он знал, какие разнообразные симптомы бывают при болезни Дауна. Ему приходилось встречаться с сотней подобных случаев, и Александр Петерсон еще один такой пациент, но что-то отличало его от других. Что-то в его поведении противоречило поставленному диагнозу. Поведение? Но в чем оно проявляется? Привычки, но каковы они?
А Петерсон почему-то боится своего сына. Поэтому нанял для него бывшего борца. Вот почему на окнах решетки… Но зачем здесь кролики и карликовые олени?
Странно, что ребенок охотится на них? А как же с чувством жалости.
Он уже почти уснул, когда раздался резкий стук в дверь. Доктор вскочил, подошел к двери я, не открывая, спросил:
— Кто?
— Это я, Йорри, — отозвался голос из-за двери. — У вас все в порядке?
— Да, а что случилось?
— Впустите, пожалуйста, меня.
Доктор открыл дверь, впустил Йорри и снова повернул ключ.
— Что произошло?