— Что случилось?
— Я поскользнулся. Ну, вода на полу… Вот и поскользнулся.
— Но стук…
Гевин оглянулся на ванну. Что-то в статуе на этот раз поразило его. Может, ее нагота. И эти сползающие полоски краски. Последние полоски краски… или кожи.
— Соседи.
— Что это? — спросил Гевин, по-прежнему рассматривая распухшее лицо в воде.
— Тебя это не касается.
— Почему он такой скрюченный? Он умирает?
Задавая вопрос, Гевин с улыбкой обернулся и поглядел на Рейнольдса.
— Ты ждешь, когда я расплачусь с тобой?
— Нет.
— Черт возьми! Ты на работе или нет? Там, у кровати, лежат деньги. Возьми, сколько считаешь нужным. За потерянное время… — Он оценивающе посмотрел на Гевина. — И молчание.
Статуя. Гевин уже не мог оторвать от нее взгляд: его собственное распухшее лицо, смутившее разум неизвестного художника, медленно разрушала вода.
— Не удивляйся, — произнес Кен.
— Что происходит?
— Тебя это не касается!
— Ты это украл… Это, верно, стоит немалых денег, и ты украл?
Рейнольдс, казалось, в конце концов устал лгать.
— Да, я украл, — кивнул он.
— И сегодня за ним кто-то приходил.