— Ты снова играешь его, — заявил Кори. — То, как ты двигаешься, как поворачиваешь голову… даже то, как ты ударил Сюзан. Это все он. Я вижу Де Помпу.
Повисла напряженная тишина.
— Истинным актерским искусством не овладеть, используя чужие эмоции. Каждый актер должен найти свой собственный путь. Выразить самого себя. А имитация не может стать творением.
Дэнни уставился на него.
— Вы считаете, что у меня не получается?
— Этого я не говорил. У тебя немалый талант, но ты сам его блокируешь. Ты хочешь жить в тени Де Помпы. Проблема в том, что ты не сможешь…
Дэнни злобно перебил:
— Проблема в том, что я тут слушаю полнейшую чепуху. Мне не нужны ваши оценки, и Терри они не были нужны. Да, я не соответствую вашей задумке. Ну и идите с ней к черту, Кори!
Он вышел из комнаты и хлопнул тяжелой звуконепроницаемой дверью.
Дом Маргарет Де Помпы звенел голосами и хрусталем, кубики льда ударялись о стенки бокалов с виски под тихие звуки джаза на трубе.
— Некоторые считают, что орлеанский джаз устарел, — говорила Маргарет мэру Нью-Йорка. — Но мне он кажется изумительным.
Низенький плотный человечек кивнул.
— Это часть национальной культуры, а она никогда не устаревает.
Подошел слуга и замер в отдалении, не решаясь прервать их разговор. Маргарет повернулась к нему.
— Что, Дженсон?
— Молодой джентльмен желает вас видеть. Он ждет в фойе.
— И по какому поводу этот джентльмен жаждет встречи?
— Он не сказал.
— Имя?
— Дэннис Холмс.