Он был голоден.
Я сделал свой ход.
— Похоже, тебе нужно мясо, Джуниор.
Он посмотрел на меня так, словно я прекрасно его понял.
— Мне нужна сила. Мне нужна еще одна душа.
Я поерзал.
— Так почему бы не съесть
У Бороды отвисла челюсть.
— Что?
— Я тут самый сильный. И душа у меня наверняка крутая, — объяснил я. — Съешь меня.
Джуниор взял скальпель со стола. А я даже не заметил, когда он его туда клал.
— А ты, похоже, и вправду в этом разбираешься.
— Типа того.
Людоед вернулся к созерцанию моей ноги. Натянул и разрезал ткань штанов, чтобы добраться до бедра. Убрал ошметки, чтобы не мешали.
А потом прижал скальпель к мясистой части бедра под суставом и сделал надрез примерно в четверть дюйма
Но этот разрез был всего лишь подготовкой. Он отложил скальпель и вытер рану мокрой тряпкой, уже пропитанной чьей-то кровью. И потянулся за чем-то похожим на домашний резак для сыра. За длинной проволокой, натянутой между деревянными зубцами.
«Боже, — подумал я, — это сработает лучше».
Людоед взял резак за ручки и натянул проволочную струну. Я напрягся, дернув руки из наручников, и по запястьям потекла кровь. Просто, я знал, к чему движется дело, и не мог сдержаться.
Чтобы не ударить урода в лицо, понадобилась вся моя сила воли. Я не мог рисковать. Я все еще был в наручниках. Ударить его я мог, но тогда последним смеялся бы уродец. Нужно было сидеть и терпеть.
Он погрузил проволоку в разрез на моей ноге и вонзил ее в мою плоть в натянутом состоянии. Я сжался. Он убедился, что проволока как следует вошла в рану. Больно было так, что меня начала бить дрожь.