Эта ночь закончилась весело для братьев, но не для Никиты. Потеря друга оказалась настолько сильным горем, что Никита не признавал праздности и веселья. Он любил просто бродить по улицам, тихо напевая шуточные песенки Сергея Шустрова.
Прогуливаясь по парку «Золотой лев» в очередном шведском городке, Никита наблюдал за спокойной и размеренной жизнью встречаемых им людей.
«Здесь как будто ничего и не случилось. Молодые матери с детьми, спокойная речка и вековые деревья никак не отражают эту суровую действительность, которая живет за пределами парка. Интересно, а почему „Золотой лев“?» — спрашивал сам себя Никита. С тех пор как Остерман послал его в Швецию, он более или менее овладел шведским языком. И теперь ему не терпелось поговорить с кем-нибудь на шведском. И повод был — история парка.
Но люди, завидев молодого русского солдата, старались лишь мило улыбаться, избегая близкого общения. После тщетных попыток разговорить двух дам и одного старичка Никита сдался и сел на витую скамеечку.
— Здесь свободно? — раздался сбоку от Никиты приятный женский голос. Незнакомка говорила на безукоризненном русском языке. Он обернулся. Боже! В лице этой красивой черноокой дамы отразилась до мельчайших подробностей внешность Ольги. Чем дольше он на нее смотрел, тем больше находил сходство с Ольгой. Только цвет глаз был более темный.
— Извините, но, может… — она внимательно смотрела на него своими черными глазами, обрамленными длинными, словно молодые побеги осоки, ресницами. Белая кожа идеально гармонировала с черными бровями и глазами.
— Да, да, конечно, садитесь, — Никита по военному уставу встал и сел только после нее.
Он сидел неподвижно, а глаза и мысли метались в беспорядочной беготне. Ему бы встать и уйти, но никак он не мог заставить себя это сделать. Самые различные мысли и чувства обуревали его — от приятных воспоминаний до лютой неприязни.
— Я вижу, что потревожила вас, — начала она, глядя прямо перед собой.
— Да нет, — он посмотрел на нее. Они оба замолчали.
«Интересно, как она попала сюда? И что здесь делает?»
— Я вышла замуж за шведского офицера еще до начала войны и теперь живу здесь, — как бы прочтя мысли Никиты, сказала она. Он ничего не ответил.
— А недавно мужа убили и я осталась с ребенком совершенно одна, совсем без средств к существованию. У нас забрали все, — она смело смотрела прямо в глаза Никите.
— Мне очень жаль, — только и сказал он. Лицо его горело, ладони стали мокрыми. Она подвинулась ближе к Никите:
— Жаль? Тебе меня жаль? — она, усмехнувшись, отодвинулась от него. — Мне тоже тебя жаль. Тогда давай пожалеем друг друга, — испытывая его взглядом, проговорила она.
Тут он понял, что эта красивая русская девушка просто куртизанка. Он рассмеялся своей внезапной догадке. Секунду назад Никита готов был сделать ради нее все, что угодно. Дать денег, забрать в Россию, устроить при дворе. Все! Но она обманула его ожидания. Он думал о ней лучше и хотел помочь, а теперь он просто воспользуется тем, что она предлагает. А почему бы и нет?
Он повернулся к ней и, грубо схватив за локоть, спросил:
— Сколько?
Она, хищно улыбаясь, ответила:
— Вижу, что мы наконец поняли друг друга. Хотя, правду сказать, твои соотечественники менее романтичны и более сообразительны…
ebooksa