Не прошло и минуты, как появились два халдея и принялись накрывать на стол: скатерть белая, икра черная, винище красное. К стыду своему, Юрий Павлович ощутил, что рот его наполняется голодной слюной — он уже забыл, когда последний раз нормально обедал.
— Жарко, что-то есть не хочется. — Он заставил себя не обращать внимания на окрошку с осетриной и, лениво пригубив запотевший бокал с «Хванчкарой», глянул выжидательно на голомозого: мол, о чем разговор-то, Николай Степанович?
— Оправилы есть какие-нибудь? — Тот смачно жевал сочную свиную бастурму и, игнорируя соус ткемали, густо мазал каждый кусок горчицей. Заметив недоуменное выражение савельевского лица, лысый пояснил: — Бирка, документ какой-нибудь имеется?
Не говоря ни слова, Юрий Павлович достал из кармана гнусную бумажонку, из которой явствовало, что прослужил он в советской армии столько-то лет, месяцев, а также дней, и, внимательно прочитав ее, лысый с хрустом разжевал зубчик маринованного чеснока.
— Это мы еще прокоцаем, какой ты жулан. Шмаляешь так же, как махаешься?
Савельев молча кивнул, отвечать ему было трудно, мешала вязкая, тягучая слюна. Пристально вонзив экс-капитану в лицо хитрый прищур белесых глаз, голомозый внезапно сделался мрачным и медленно выложил на скатерть запечатанную пачку червонцев:
— Завтра приходи поутряне, дело есть.
Мгновение он помолчал, затем придвинул деньги к Юрию Павловичу:
— Вот тебе воздуха, сходи пожри в тошниловке какой-нибудь, раз тебе со мной хавать западло, — и с ненавистью посмотрел на собеседника.
Глава шестая
Савельев как в воду глядел: когда он вылезал из запаркованного на лесной дороге «жигуленка», под ногой у него хрустнуло, — дождь закончился и начинало подмораживать. Посмотрев на прояснившееся небо с россыпью звезд, Юрий Павлович на мгновение вслушался в тишину спавшего леса и не торопясь принялся собираться.
Кожаную куртку он аккуратно положил на заднее сиденье, а поверх свитера, просторных бананистых штанов и бронежилета надел камуфляжный комбинезон. Прямо на ботинки с железными вставками, сшитые специально на заказ, натянул маскировочные бахилы, прицепив на правое голенище «летающий» нож, а на левое — пару запасных лезвий к нему.
«Так». — Юрий Павлович сдвинул водительское кресло «жигуленка» до упора и, откинув в сторону резиновый коврик, принялся вытаскивать из тайника основные орудия своего производства. Дослав патрон в ПСС — бесшумный пистолет, способный пробить стальной двухмиллиметровый лист с расстояния двадцати пяти метров практически беззвучно, — он поставил ствол на предохранитель. Убрав его во вшитую в комбинезон кобуру, вооружился АСом — специальным автоматом, без особого шума с четырехсот метров выводящим из строя автомобиль. Ранец со всем необходимым был собран уже заранее. Нацепив ноктовизор, Савельев двинулся знакомой дорогой через ночной лес по направлению к усадьбе теледеятеля.
Было уже около полуночи, когда он приблизился к ней на расстояние прямой видимости. Убедившись, что все окна в Зямином доме погасли, для гарантии, изрядно замерзнув, Савельев подождал еще час и вытащил из нагрудного кармана небольшую черную коробочку размером с пачку сигарет.
Щелкнул тумблер, замигал неяркий красный огонек, и, как только палец Савельева коснулся кнопки, на противоположной стороне озера полыхнуло. Островок света, разливавшегося около поста централизованной охраны, исчез в океане окружающей тьмы.
Одновременно вырубились все фонари, а также погасли еще горевшие окна в соседних дворцах. Над оазисом роскоши и великолепия опустилась непроглядная ночь.
Не мешкая, Савельев беззвучно забросил на стену Зиминой усадьбы кошачью лапу — особой формы металлический зацеп, покрытый специальным мягким пластиком, — и, живо вскарабкавшись по веревке на самый верх, перекинул ее на другую сторону ограждения, после чего мягко приземлился среди кустов крыжовника.
На секунду он неподвижно замер вслушиваясь, однако в доме все было спокойно. Неслышно ступая по песчаной дорожке, Савельев направился прямиком к воротам гаража, располагавшегося в глубине фундамента. Массивные, обитые железом створки были заперты, но не так, как полагалось — мощным запором изнутри, а на паршивый висячий замок, презрительно называемый в кругах определенных соплей.
Забурел Зямин рулевой — было ему, как видно, западло, поставив «мерседес» в гараж и заперев ворота по уму, выбираться наружу через весь дом, вот и схалтурил он, о последствиях даже не подозревая. Савельев сноровисто достал волчий прикус — специальный резак с длинными ручками — и, с легкостью дужку замка перекусив, беззвучно проскользнул между створок.
ebooksa