Пятнадцать минут спустя Майк припарковал свой «порше» на запретной полосе возле массивного здания Юнион Стейшн, которая ввиду сокращения количества пассажирских поездов в последнее время была переделана в Визитор-Центр. Это был вполне логичный шаг, как он заметил, обойдя расположенный перед зданием фонтан и войдя внутрь, поскольку станция располагалась на расстоянии нескольких минут ходьбы практически от всех структур, составлявших самое сердце федерального правительства, включая Белый Дом и Капитолий.
Майк без труда нашел полицейское отделение и, когда вошел, Жанет всхлипывая бросилась к нему в объятия:
— Дядя Джордж в Канаде. Если бы мне не удалось дозвониться до тебя, мне бы пришлось отправиться в тюрьму.
Коренастый полицейский с лицом типичного ирландца подошел к ним.
— Добрый вечер, доктор, — сказал он, — лейтенант Джеральд Офланаган.
— Я помню вас, лейтенант. Я вел у вас курсы первой неотложной помощи. Мисс Берк — мой пациент и моя невеста.
— И прекрасное свидетельство вашего искусства и вашего хорошего вкуса, доктор. А теперь постарайтесь уговорить ее рассказать нам, почему она оказалась за четверть мили от платформы в одном из старых тоннелей…
— Но я не знаю, — плаксиво произнесла Жанет, — я… я вдруг оказалась перед охранником, который светил своим фонарем мне в лицо.
— Это все, что она хочет нам рассказать, доктор? — терпеливо спросил Офланаган.
— Не хочет, а может рассказать, лейтенант. Во время катастрофы самолета мисс Берк перенесла сильное сотрясение мозга и с тех пор страдает приступами амнезии. Они постепенно проходят, но когда случаются, приносят ей много огорчений.
— А она проходит психиатрическое лечение?
— Да. Ее наблюдает доктор Рандал Маккарти в университетской клиника. Он может…
— Вашего слова достаточно, доктор Кернз, — сказал лейтенант Офланаган, — я беру на себя смелость освободить вашу невесту под вашу ответственность.
— Предстоит ли ей явиться в суд?
— Самое страшное обвинение, которое мы можем ей предъявить, это нахождение в запретной зоне, но, поскольку все произошло на территории железнодорожной станции, это маловероятно. Ей еще повезло, что в состоянии амнезии она не попала в тоннель, который все еще использует Амтрак или еще какой-нибудь из оставшихся пассажирских поездов, которые еще прибывают сюда с юга.
Майк подписал протокол, и они покинули огромную старую станцию, которая когда-то оглашалась гудками и грохотом сновавших в разных направлениях поездов, а сейчас казалась пустынной.
— Ты знаешь, где твоя машина? — спросил он Жанет. — Ее нет на парковке у тебя дома.
— Н-нет, Майк. Последнее, что я помню, я складывала тарелки в посудомоечную машину. Мы с Рандалом работали почти до полуночи, и он предлагал проводить меня, но я не помню, как выходила вообще.
— Здесь неподалеку есть гараж. Посмотри в сумочке, нет ли у тебя квитанции на парковку?
Квитанция оказалась там. На ней было проставлено время восемнадцать тридцать. Однако, когда Жанет заглянула в записную книжку, где отмечала наезженный каждый день километраж, то цифра на бумаге была примерно на пятьдесят миль меньше; чем цифра на спидометре автомобиля.