— Дед говорил, — сказала девушка, — что любое известное нам оружие бессильно против идола.
— Но как мы можем его уничтожить? — вскричал Конрой.
— Может, бросить его в плавильную печь?
— Огонь не уничтожит разумную сущность, которая оживляет статую, — возразила Дороти Кроуфорд. — Я считаю, что этой сущностью является Сильвио.
— Мертвец! — с горечью воскликнул Конрой. — Мертвец, восставший из могилы, чтобы убивать?
— Он наш истинный враг, — сказала Дороти Кроуфорд. — Он враг всего рода людского. Кто знает, на что он способен…
— Кое-что мы уже видели, — сказал инспектор. — Однако, если мы уничтожим идола, это орудие его разума…
— Поможет только на время, Томми, — сказал я. — Он может вернуться в еще более ужасном обличии.
Мы чувствовали себя бесконечно слабыми и беспомощными. Бессильно волоча ноги, мы вернулись мы к столу и уселись на свои места. Оставалось только ждать.
Пока девушка рассказывала нам историю идола, Хендрикс, дворецкий — человек Востока, несмотря на долгие годы, проведенные вдали от родины и приучившие его к цивилизации и обычаям Запада — проскользнул в комнату и устроился на стуле у двери. Я не обращал на него внимания, но теперь заметил, что Конрой смотрит на дворецкого с искоркой любопытства в глазах. Хендрикс явно испытывал панический страх: его руки вцепились в сиденье стула с такой силой, что суставы побелели и проступили сквозь кожу цвета слоновой кости, лицо подергивалось. Он неотрывно глядел на изваяние Куэя, и его глаза буквально вылезали из орбит, а голос звучал сиплым карканьем.
— Это… это… я… я…
Он глотал слова и издавал нечленораздельные звуки.
— Хендрикс! — резко воскликнул инспектор, и дворецкий выпрямился, услышав повелительный голос.
— Что известно вам об этом идоле? — угрожающим тоном продолжал инспектор.
— Ничего, ничего, сэр, — пробормотал дворецкий. — Я… я услышал рассказ мисс Кроуфорд и…
— Вам приходилось видеть идола раньше? До того, как мистер Дигер привез его сюда?
— Нет, сэр, — ответил Хендрикс. — Но я слыхал о нем. Я с детства слышал о нем.
— Где? — спросил инспектор.
— В Индии. Мне рассказывали о нем в Индии.
Дворецкий понизил голос и зашептал, словно боясь, что его услышат.