Огненный остров

Если ему нужна была какая-то вещь или требовалась какая-либо услуга, негритянка всегда оказывалась рядом, чтобы выполнить его желание.

Однажды вечером Эусеб работал: сидя за маленьким столиком в спальне жены, он подсчитывал прибыль, как делал каждый день, словно следить за увеличением своего богатства был для него самым сладким отдыхом, какой он мог найти после дня утомительных трудов.

Эстер укачивала на коленях ребенка, стараясь добиться от него первой улыбки; рядом с ней на циновке сидела Кора.

Позади них в различных позах располагались служанки Эстер.

Внезапно, подняв глаза на жену, Эусеб увидел, что в ее руках что-то блеснуло огненным лучом, словно золото.

Это был камень с металлическими отблесками; негритянка дала его хозяйке, и та сверканием его развлекала ребенка.

Эусеб вырвал камень из рук Эстер так резко, что испугал ее, и, ни слова ей не сказав, принялся с любопытством его изучать.

— Где ты взяла этот камень? — спросил он наконец дрожащим от волнения голосом.

— Кора дала мне его, — ответила молодая женщина. — Но что в этом осколке кремня так сильно заинтересовало тебя, друг мой?

Эусеб знаком велел служанкам Эстер удалиться, а кормилице остаться.

— Кора, — спросил он, — желала ли ты когда-нибудь свободы?

— Да, — отвечала она. — Пока жив был ребенок, которого заменил мне ваш, я мечтала о ней как о самом прекрасном наследстве, какое мать может завещать сыну; теперь я больше не хочу ее.

— Бедная Кора! — произнесла Эстер, видя в словах негритянки объяснение привязанности, которой она ответила на ласковое отношение к ней хозяйки.

— Кора, — продолжал Эусеб, — я предлагаю тебе вовсе не бедную и полную лишений свободу, если только осуществятся надежды, родившиеся во мне при виде этого камня, — я предлагаю богатство, то есть обладание всем, что может пожелать на земле твое сердце, всем, что составит в этом мире твое счастье.

— Нет, — сказала Кора, покачав головой. — Бедной Коре не на что надеяться в этой жизни. Сам Бог не дал бы ей того, чем хотелось бы обладать ее сердцу.

— Разве ты не видишь, что бедная девушка постоянно оплакивает своего ребенка? — наклонившись к мужу, прошептала Эстер. — Не пробуждай же в ней эти мучительные воспоминания.

— Хорошо, — согласился Эусеб, но не смог не покраснеть. — Но ведь Кора еще молода, и горе, сдавившее ей сердце, может изгладиться.

Хотя Эусеб говорил вполголоса, Кора услышала его.

— Нет, — возразила она. — Кора умрет раньше, чем ее горе.

— Но, может быть, у тебя есть еще какие-нибудь привязанности в этом мире? — спросил Эусеб.