Клуб негодяев

— Зачем ты это сделал? Говори прямо, я устал от твоих недомолвок, — я старался вести себя достойно и не сорваться снова на крик.

— Это был единственный способ спасти твою жизнь. Ты бы ни за что на это не согласился, поэтому я не стал тебя предупреждать.

— Предупреждать?

— Да, спрашивать твоё мнение не было смысла.

— Вот как? С чего ты вообще решил, что вправе так менять мою жизнь?

— Это ты сейчас злишься на меня. Шок пройдёт, и твоё негодование сменится благодарностью.

— Хватит! — я так дёрнулся, что Андрей чуть не выпустил меня от неожиданности.

— Давай без глупостей, — устало сказал он. — Хотя лучше опять пустить в ход ремни. Не помешал бы и кляп, чтобы ты меня больше не перебивал.

Угроза была странной. С одной стороны, вряд ли Андрей обладает железным терпением, с другой, — он не злорадствовал. Я до сих пор не уловил в его голосе и мимике агрессии. Честное слово, лучше иметь дело с Филдвиком: его намерения предельно ясны.

Придётся хотя бы на время покориться обстоятельствам. Это я умею.

— Правильно, — вздохнув, Андрей убрал руки.

Я не решился в этот раз испытывать судьбу.

— Ты пока не осознаёшь, что с тобой произошло. Это нормально. Конечно, будет непросто привыкнуть к новой жизни, но в целом она почти такая же, как и человеческая.

Какая ещё новая жизнь? Разве я хотел этого?

Глаза жгло от постыдных слёз. Меня провёл как ребёнка тот, к кому я почти привязался. Как я снова смогу довериться предателю?

— В первый месяц новорождённые вампиры практически неуязвимы. Это из-за того, что яд сосредоточен на Защите. Когда процесс перерождения завершается ко второму месяцу, защита яда ослабевает, зато вампир к этому времени уже приобретает навыки для полноценной самостоятельной жизни. Филдвику будет нелегко с тобой справиться: сначала ему доставит проблем Защита, а потом на тебя будут действовать Законы. Убийство вампира собратом считается серьёзным преступлением. Ещё тебя должно порадовать, что Филдвик больше не залезет в твою голову. Общаться ментально, то есть обмениваться мыслями, можно только при обоюдном согласии.

— Хотелось бы мне залезть в твою голову.

На лице Андрея появилась растерянная улыбка.

— Я не разрешаю.

Прекрасно!